Особенно,... 
66 
– Ну вот, куда, куда я ее засунула?!.. У нас через час в тире учебные инспекционные стрельбы, а я… Дура старая! "Пушка" на работе, в сейфе, а кобуру я куда-то засунула еще до Нового года… А приказ строжайший – на стрельбах оружие должно доставаться из наплечной кабуры! Черти бы подрали этот Голливуд!.. Может быть, кому-то и нужны всякие эти ковбойские штучки, но мне-то с моими бухарскими евреями зачем это?!.. О, дьявол!.. Опаздываю!.. Куда, куда я ее запихала?!..
– Погоди, Рут. Не мечись, – сказал я. – Чем может пахнуть эта штука?
– Потрясающий вопрос!.. Правда, а чем может пахнуть кобура для пистолета?!..
– Пистолетом? – неуверенно переспросил я.
– Нет, фиалками! – саркастически бросила Рут, продолжая раскидывать вещи из ящиков.
Но я не обратил внимания на ее нервное остроумие. Я сказал:
– Если штука, которую ты ищешь, пахнет оружием, то иди за мной. Я покажу тебе, где она лежит!
Я потрюхал в прихожую, где стояли два низких обувных шкафчика: один – для обуви Рут, второй – для обувки Тимура.
– По-моему, эта штука здесь, – зевнул я и уселся напротив Тимурова шкафчика.
Рут потянула на себя переднюю стенку шкафчика. Стенка откинулась, и между старыми, стоптанными кроссовками Тимура и его же роликовыми коньками на пластмассовых жестких ботинках валялась эта самая кобура со всеми своими наплечными ремнями.
– КЫ-ся! Гений!.. Эйнштейн!!! Карл Маркс, Эркюль Пуаро, Эдгар Гувер и президент Кулидж – все они, вместе взятые, – дерьмо по сравнению с тобой!!!
Рут мгновенно сбросила куртку, напялила на себя эту штуку, снова надела куртку, подхватила меня на руки, подбросила вверх, поймала и поцеловала меня в нос!
Приятно было до офонарения… Я поспешно лизнул ее в щеку и спросил:
– Рут, а нам с Тимуром нельзя зайти потом за тобой в тир?
Рут слегка отстранила меня от себя и, глядя мне прямо в глаза, очень внятно сказала:
– Заходить туда не имеет смысла. Тим не переваривает пистолетной стрельбы. Это в нем отпечаталось очень четко. Так называемая "посттравматическая идиосинкразия". Во всем остальном он совершенно нормальный ребенок. Стопроцентный двенадцатилетний американский мальчишка! Это во-первых. А во-вторых, где я тебе, Кыся, найду противошумные наушники твоего размера? Не хочешь же ты оглохнуть от пальбы? Сделаем иначе: подскакивайте за мной к тиру в четыре и подождите меня в машине. У Тима есть ключи. А потом прошвырнемся, купим чего-нибудь вкусненького… О'кей?
– О'кей, Рут, – сказал я. – Конечно о'кей.
Рут опустила меня на пол, выскочила на лестницу, заперла меня и… я услышал, как она снова открывает дверь квартиры.
Но я уже знал, что сейчас она войдет и скажет:
"Знаешь, в Бронксе Шура Плоткин тоже не числится…"
Дверь распахнулась, и Рут, не заходя в квартиру, прямо с лестничной площадки, сказала мне виновато:
– Совсем забыла… Прости, пожалуйста. На наш запрос Бронкс ответил, что твой Плоткин у них не числится ни под одним именем. Но ты не унывай… Самое главное – получить справку от Бруклина. Чао!
Примчался из школы Тим, мгновенно сотворил себе сэндвич – на один кусок хлеба с маслом положил салатный лист, кусок ветчины, два куска сыра, сверху еще кусок ветчины и салатный лист, притиснул все это вторым куском хлеба с маслом и стал лопать все это сооружение, запивая моим молоком.
И взялся допрашивать меня, где я был этой ночью, – он, видите ли, вставал писать и не обнаружил меня – что я делал, и почему меня невозможно было разбудить утром?..
Я плел всякие небылицы, врал без продыху – дескать, задумался, увлекся, заблудился… Короче, черте что наворотил! А потом попросил его не устраивать панику, если он вдруг опять не обнаружит меня ночью в коробке с одеяльцем или не сможет добудиться до меня поутру. Дескать, я – взрослый Кот и сам отвечаю за свои поступки.
Потом я отказался лезть в рюкзак, заявив, что с удовольствием пройдусь до тира пешком. И мы ушли из дому.
От нашей Шестьдесят пятой тир находился довольно далеко – за Хорейс Хардинг Экспрессуэй. Я даже слегка пожалел, что тащусь на своих четверых, а не еду в рюкзаке. Не потому, что я так уж устал, а потому, что это была не прогулка, а сплошная нервотрепка. Все время мимо шмыгали какие-то психованные Собаки на поводках и без. И все норовили гавкнуть на тебя или, того хуже, – цапнуть!..
Одному молодому ротвейлеру пришлось даже публично начистить рыло, а пожилого и полуслепого коккер-спаниеля, который вел на поводке старуху в норковой шубе, я был вынужден пугнуть так, что старый засранец сослепу шарахнулся от меня и чуть не опрокинул свою Хозяйку…
66 
