Особенно,... 
34 
Лина любовалась одной из них, когда услышала чьи-то шаги. Обернувшись, она увидела хозяйку дома, графиню де ла Тур.
У Лины до сих пор не было случая поговорить с ней – графини никогда не бывало дома.
Теперь, разглядев ее как следует, Лина поняла, что графиня обладает тем особым шиком, который свойствен лишь француженкам. Она вовсе не была красива, но было в ней нечто удивительно привлекательное.
У графини были черные волосы и черные глаза. Во время беседы она пристально смотрела в глаза собеседнику, отчего Лине становилось несколько не по себе.
Украшения у графини были роскошные, просто сказочные. На шее и в ушах она носила черный жемчуг. Лина никогда прежде не видела ничего подобного. Она с трудом заставила себя отвести взгляд от ожерелья графини – нельзя же так стоять и глазеть, в самом деле! – и сказала:
– Bonjour, madame! А я тут как раз любовалась вашими картинами. Я всегда любила картины Буше, а это, похоже, одна из лучших его работ!
Лина говорила так, словно оправдывалась – пронзительный взгляд графини заставил ее почувствовать себя неуютно.
К немалому удивлению Лины, графиня, войдя в комнату, плотно прикрыла за собой дверь.
– Леди Литтлтон, мне нужно с вами поговорить, – сказала она на чистейшем английском.
– Д-да… пожалуйста… – растерянно пробормотала Лина.
Графиня по-прежнему пристально рассматривала Лину. Лине показалось, что в глазах графини вспыхнула враждебность. Но нет, этого не может быть!
– Я… я вас чем-нибудь обидела? Графиня ответила не сразу.
– Насколько я понимаю, – произнесла она наконец, – вчера вечером вы ужинали с графом де Кастелань и герцогом Савернским?
– Да, – кивнула Лина. – Леди Берчингтон пригласили туда, и она взяла меня с собой.
– Леди Берчингтон! – пренебрежительно фыркнула графиня. – Признайтесь честно, леди Литтлтон, что вас пригласил туда герцог!
– Н-ну да, – сказала Лина. – Он… он говорил нам об этом, когда мы были у него в гостях…
– Знаю я его уловки! – сказала графиня. – Запомните раз и навсегда, моя милая: герцог принадлежит мне!
Лина изумленно уставилась на графиню, а та продолжала:
– Мы вот-вот должны вступить в брак. Мы уже давно помолвлены, и я не допущу, чтобы вы или кто-то еще помешал этому!
– Да я… да я же и не думала! – запинаясь, выдавила из себя Лина. – Я… я вовсе не хотела…
– Знаю я, чего вы хотели! – отрезала графиня. – Я не так глупа, как вам кажется, и догадываюсь, зачем леди Берчингтон привезла вас в Париж! Эта женщина знает, что я была, есть и буду частью жизни Фабиана. Она всегда ненавидела меня за это!
Графиня помолчала. Потом взмахнула рукой так, что в солнечном свете блеснули перстни, унизывавшие ее пальцы.
– Но с ней покончено! Покончено! Ему больше не нужна ни леди Берчингтон, ни прочие тупые англичанки, которые пытались поймать его в свои сети! С ними всеми покончено!
В ее голосе звучали такая злоба, такое презрение, что Лина слушала, словно загипнотизированная, не в силах шевельнуться или сказать что-нибудь.
– Теперь он мой! – продолжала графиня. – И я не позволю вам встать между нами и пытаться завлечь его! Он должен думать только обо мне!
– Я… я его не завлекала! – возмутилась Лина. Она чувствовала, что графиню необходимо остановить, иначе это может зайти чересчур далеко.
– Не надо мне лгать! – бушевала графиня. – Вы такая же, как и все эти английские дамы, которые изголодались по любви, потому что их мужья больше интересуются лошадьми и охотой, чем своими женами!
– Нет-нет! – воскликнула Лина. – Это… это не правда! По крайней мере я не такая!
– Он пресытится вами и бросит вас, как и всех прочих! – продолжала графиня, словно не слыша слов Лины. – Можете не обманывать себя! Бросил же он и Дэйзи Хоулм, и Эви Пендок, и эту Алису – как ее там? – и вашу рыжую приятельницу, которая охотилась на него, словно тигрица!
Голос у графини сорвался. Она беззвучно потрясала руками в воздухе и наконец выпалила:
– Я избавилась от них от всех! С ними покончено! Навсегда! И я не потерплю, чтобы вы снова вмешались и попытались отобрать его у меня. Он мой, мой, мой! Слышите? Мой!
Голос графини перешел в визг. Она словно обезумела. Лина невольно отступила назад – ей показалось, что графиня вот-вот кинется на нее.
– Вы… вы ошибаетесь, мадам, – возразила она дрожащим голосом. – Клянусь вам, у меня и в мыслях не было ничего подобного! Честное слово!
34 
