Есть любовь и сильная, но любителей клубнички ждет разочарование
111 
– Посол прочитает письмо и что дальше? А как о письме узнает Дьяков?
– Это уже моя забота.
– С какой это радости я вдруг вздумала написать русскому послу в Лондон?
– Скажем, совесть заела. Мальчиков кровавых во сне стали видеть. Нет?
– Нет, – Уильямс покачала головой. – Этот номер не пройдет. Кровавые мальчики – плод вашего воспаленного воображения, не более того. Я не стану отвечать на вопросы и сочинять дурацкие письма. А теперь уходите.
Колчин не сдвинулся с места.
– Если так, я испорчу ваш отдых, – сказал он. – Англичане узнают, где вас искать. Португальская полиция по их запросу задержит вас в гостинице или в аэропорту.
– Пусть. Меня задержат, я отвечу на вопросы. И все. Меня отпустят, потому что у Скотланд-Ярда ничего нет на меня. Я никого не убивала. Уеду отсюда, навсегда и обо всем забуду через месяц. А теперь убирайтесь. Не хочу больше вашу гнусную…
Уильямс поднялась и показала пальцем на дверь.
– Выход там.
Колчин, затушив окурок в пепельнице. Он встал, сделал шаг к двери, повернулся.
– Я уйду, – сказал он. – Но сначала я покажу пару фотографий.
– Вы уже показывали фотографии в Лондоне. Не хочу ничего видеть.
– Это свежие снимки. Сегодняшние.
Колчин достал фотографии Филиппа Висенти. Лицо, распухшее от побоев, левый глаз закрылся, под правым фиолетовый развод синяка. Багровые губы, кровавые подтеки на шее.
– Что вы наделали?
Джейн села на диван. Фотографии упали на пол.
– Ему помассировали рожу.
– Вы его…
– Он жив. Но если вы будете упрямиться, он умрет уже сегодня. Через пять минут после моего ухода. Утром я позвоню вам и скажу, где найти труп.
– Вы чудовище, моральный урод. Я не верю ни одному вашему слову. Не верю, что он жив.
– Сейчас вы поговорите с Филиппом. Надеюсь, он даст вам добрый совет. Он попросит вас принять все мои условия. Сыграть по моим правилам.
Колчин достал мобильный телефон, отвернувшись, набрал номер. И передал трубку Джейн.
Москва, Ясенево, штаб-квартира
Службы внешней разведки. 29 октября.
События последних дней обрушились на генерала Антипова, как горная лавина. Подследственному Вадиму Тараскину предъявили фотографии оперативных сотрудников бывшего КГБ ныне ФСБ, вышедших в отставку или уволенных их органов за последние восемь лет, имеющих внешнее сходство с Дьяковым. Среди трех десятков снимком Тараскин, не задумываясь ни на секунду, выбрал один.
«Вот этот человек, – сказал он. – Вместе с ним в лесу под Подольском мы закопали трупы супругов Юрловых. Тут он выглядит моложе, видно, фотографировался давно. И шрама над бровью не видно. Но шрам-то свежий». Антипов взял из рук Тараскина фотографию, заглянул в блокнот с записями. На снимке – Павел Борисович Черепанов, майор ФСБ, вышедший в отставку семь лет назад. «Если ты что-то перепутал, тебя переведут из одиночки в общую камеру, – пообещал Антипов. – А потом, когда следствие по делу Юрловых закончится и состоится суд, отправят в Мордовию. Досиживать срок на ту же зону, откуда ты прибыл. Там ты встретишься со своими друзьями, которым проигрался в карты. Ну, легко представить, что это произойдет дальше». «Я знаю, – кивнул Тараскин. – Знаю, что вы устроите мне веселую жизнь. И шумные похороны. Но я не ошибся».
Из следственного кабинета Матросской Тишины Антипов отправил на Лубянку подполковника Беляева. Из архива подняли личное дело Черепанова, русского, из семьи служащих, сорока трех лет от роду, уроженца Москвы. Беляев переворачивал страницы дела, стараясь увидеть за сухими справками, характеристиками и отчетами живого человека.
Черепанов окончил школу с отличными оценками, с юности увлекался боксом и легкой атлетикой, пытался поступить в МГИМО, но не добрал двух баллов. Служил в армии в бригаде морской пехоты, после демобилизации поступил на юридический факультет МГУ, мечтал стать адвокатом. На пятом курсе дал согласие работать в органах госбезопасности. Окончил одногодичный факультет Краснознаменного института КГБ. В совершенстве знает английский и немецкий язык, широкая эрудиция, отличная физическая подготовка, стреляет с двух рук, владеет приемами рукопашного боя.
Начал работать в Седьмом управлении, службе наружного наблюдения, но быстро продвинулся, получил внеочередное звание. Позднее в чине капитана переведен во Второе Главное управление, внутреннюю разведку, завербовал несколько особо ценных внештатных информаторов и осведомителей. Принимал участие в ряде секретных операций в России, неоднократно выезжал за рубеж. Награжден орденом Красной Звезды, медалями и ценными подарками. Пять лет назад попал в автомобильную аварию, получил тяжелые травмы, перелом правого бедра и плеча. После выписки из больницы и реабилитационного санатория, восстановил физические кондиции, однако медицинская комиссия признала Черепанова негодным к оперативной работе. Ему предложили службу в департаменте прогноза и планирования ФСБ России, но Дьяков – Черепанов отказался.
111 
