100 
Сделав ложный выпад, Дики Грин вонзил кинжал в правое бедро Жака. Силвер с трудом сдержала крик, но Жак, казалось, даже не обратил внимания ни на рану, ни на боль, ни на красное пятно, появившееся на его брюках. Увернувшись от лезвия Уэзерса, Жак обрушил свой нож на плечо Грина. Лицо наемника исказилось от боли; его рубашка окрасилась кровью.
— Я убью тебя, французик, — поклялся Грин. И трое мужчин снова вступили в смертельную схватку. Сталь звенела о сталь. Внезапно Грин, увернувшись от лезвия Жака, бросился к Силвер. Силвер еще не успела понять грозящую ей опасность, как Жак опустил нож, открывшись для атаки Уэзерса.
— Нет! — вскрикнула Силвер, едва чувствуя острие упирающегося ей в грудь кинжала. Стремясь спасти беззащитного Жака, она рванулась вперед и с силой ударила осколком кувшина в широкое толстогубое лицо Уэзерса.
Издав дикий крик, который, казалось, заполнил все помещение, Уэзерс обхватил окровавленное лицо руками. Жаку нужен был именно такой момент. Его лезвие вошло Уэзерсу между ребрами и так же быстро скользнуло к горлу Грина.
— Бросай нож или ты умрешь, англичанин.
Какое-то мгновение Грин держал кинжал на весу, затем швырнул его на пол.
— Это была идея Фарли, — произнес он умоляющим голосом. — Уэзерс хотел ее взять он никогда не был очень умен,
— Мне следует убить тебя как собаку, потому что ты и есть собака.
— Нет, Жак. — Силвер тронула его руку дрожащими пальцами. — Прошу тебя, не убивай его.
Жак направил на нее взгляд голубых глаз.
— Тебе принимать решение, дорогая. Но знай, что мексиканцы никогда не дают жить человеку, который покушался на их женщин.
— Но это их обычай.
— Чей это — их? — раздался голос Моргана. Взгляд его зеленых глаз был устремлен на нож, который Жак держал возле подбородка Грина. Морган взглянул на Уэзерса, истекающего кровью на полу и уже почти мертвого, затем на Джордана, лежащего связанным и с кляпом во рту. В последнюю очередь Морган посмотрел на Силвер; его глаза скользнули по ее грязной рваной одежде. Шпильки выпали из прически, и волосы свободно падали ей на плечи.
Чувствуя, что ее щеки заливает краска, и понимая, что ей придется давать очень непростые объяснения, Силвер подошла к Джордану. Подняв валяющийся на полу кинжал Грина, она начала поспешно перерезать веревки.
— Кто-нибудь из вас объяснит, что здесь произошло?
Силвер молча продолжала работать.
Тишину прервал Жак:
— Эти две свиньи похитили Джордана и держали его здесь. Силвер пришла ему на помощь.
— А почему она так выглядит?
— С ней все в порядке, — уверил его Жак, Заметив жесткие складки на лице Моргана. — Я очень благодарен человеку на пристани, который заметил, как похищали Джордана.
— Понятно.
Замерев на миг от жесткости, прозвучавшей в голосе Моргана, Силвер разрезала последние из веревок и, наклонившись, обняла Джордана.
— Прости меня, Силвер. Они заставили меня написать эту записку.
— Это не твоя вина. — Она на короткий миг обняла его снова.
— Но они хотели добраться до тебя…
Силвер перевела взгляд с Джордана на Моргана — тот не сводил с нее тяжелого взгляда.
— С тобой все в порядке, сынок? — спросил Морган.
— Да, сэр.
— Мы потолкуем обо всем, когда вернемся на корабль. А пока ты отправишься с Жаком.
— Да, сэр.
— И покажи Куки свою ногу, — сказал он Жаку. Мускулистый француз подтолкнул Дики Грина к выходу, следом за ними последовал и Джордан. Силвер опустила глаза вниз, затем перевела их на стену; единственное место, которого избегал ее взгляд, было лицо Моргана. Протянув руку, он взял Силвер за подбородок:
— Я говорил тебе оставаться на корабле.
Силвер попыталась освободиться, но он ей этого не позволил.
— Джордан был в опасности, и у меня не было выбора. Морган повернул ее лицо, чтобы внимательнее рассмотреть ссадину возле глаза.
— Я хочу знать, что с тобой случилось. Хочу знать, что делали эти люди.
Силвер какое-то мгновение молча смотрела ему в глаза, видя в них смесь гнева и тревоги. Она вспомнила, что с ней намеревался сделать Уэзерс, и снова почувствовала, как розовеют ее щеки.
Морган убрал руку. Его голос стал мягче:
— Нет ничего, что ты не могла бы мне сказать, Силвер. Тебе нечего стыдиться.
Силвер облизнула губы, которые внезапно стали сухими. Ей не хотелось говорить ему о случившемся, но между ними и так было слишком много секретов.
100 
