55 
Голос его наполнял сердце Клолы сладкой болью. В ушах ее звучала райская музыка.
Почувствовав, что герцог ждет ответа, Клола подошла и протянула к нему руки.
С сильно бьющимся сердцем она наклонилась, чтобы поцеловать его, как и он ее поцеловал, – в щеку.
Однако вместо этого ее губы почему-то слились с его губами. Герцог вскочил на ноги и сжал жену в объятиях.
Легкий поцелуй превратился в страстный и требовательный. Клола замерла, прижавшись к герцогу всем телом: она чувствовала, что теперь они едины, и никакие злые силы не способны разлучить их.
Окружающий мир исчез, остались только они вдвоем, и никто не был им нужен.
Влюбленные забыли о времени. Казалось, прошла вечность, прежде чем герцог с сожалением оторвался от губ любимой и взглянул ей в лицо – Ты моя! – торжествующе воскликнул он. – Ты моя, и никто тебя у меня не отнимет!
Он снова приник к ее губам – настойчиво и властно. И Клола, не стыдясь, отвечала страстью на страсть.
Именно этого она ждала всю жизнь, именно для этого родилась на свет. В этом было ее предназначение.
Она стала его частью, а он – частью ее, и волшебство любви вознесло их к тем пределам, где нет различия между «мной»и «другим», а есть только единая душа и единое сердце…
Когда Клола вновь обрела дар речи – а это произошло не скоро, – она спросила:
– Торквил успел вовремя?
Герцог с сожалением оторвал взгляд от ее приоткрытых губ.
– Как только Торквил рассказал мне, что случилось, – ответил он, – мы бросились на поиски Эвана Форса. Он действительно задумал покушение на Его Величество и стоял в первых рядах толпы, пряча под пледом заряженный пистолет. Поняв, что мы все знаем, он начал стрелять.
Клола вскрикнула в ужасе.
– Он мог тебя убить!
– Любовь моя, мне хотелось умирать не больше, чем тебе, – ответил герцог.
Крепче прижав ее к себе, он продолжал:
– По-моему, Форс помешался, как и его мать. Пока мы отнимали у него пистолет, он осыпал англичан самыми ужасными проклятиями.
Поколебавшись, герцог продолжил:
– Насколько мы поняли, его дед погиб во время мятежа 1745 года, а бабушке отрубили руки за то, что она осмелилась перевязать раненого шотландца.
Клола тихо ахнула.
– Не расстраивайся, дорогая, – поспешил добавить герцог. – Все это в далеком прошлом. Форс теперь под надзором врача, и нам не стоит думать ни о нем, ни о его матери.
Клола крепче прижалась к герцогу, положила голову ему на грудь и замерла, наслаждаясь обретенным счастьем.
– Почему ты так быстро вернулся? – спросила она. – Мне казалось, ты должен был остаться с королем до его отъезда.
– Я объяснил королю, что дома меня ждет неотложное дело, – ответил герцог. – Совершенно неотложное. Я не могу больше ни дня оставаться вдалеке от молодой жены.
Клола подняла на герцога огромные, полные любви глаза.
– А король не рассердился?
– Он все понял, – ответил герцог. – Но мне пришлось пообещать, что зимой я привезу тебя в Лондон. Король наслышан о твоей красоте и хочет убедиться в этом собственными глазами.
Клола залилась румянцем.
– Почему ты не рассказала мне о том, как блистала в Эдинбурге? – спросил герцог.
– У нас совсем не было времени, чтобы спокойно поговорить. И потом я боялась, что тебе это будет неинтересно. Но теперь я так много хочу тебе рассказать!
– Для разговоров у нас впереди вся жизнь, – ответил герцог, – а сейчас я хочу не разговаривать, а целовать тебя!
Но Клола шутливо оттолкнула его.
– Ты, должно быть, устал с дороги. Я думаю, ты скакал несколько часов без отдыха!
– Всю ночь напролет!
– Скакал целую ночь, чтобы увидеть меня?
– Да, чтобы тебя увидеть!
– Тогда ты не только устал, но и голоден, – заметила Клола. – Я прикажу, чтобы тебе приготовили ванну, и, как только ты переоденешься, мы сядем ужинать.
– У тебя теперь нет горничной, – заметил герцог. – Хочешь, я помогу тебе переодеться? Клола залилась краской.
– Нет, что ты, я… я попрошу кого-нибудь из служанок.
– Хорошо, но после ужина ты отошлешь служанку, и я сам сниму с тебя платье.
Клола уткнулась лицом ему в плечо, чтобы скрыть смущение… и вдруг рассмеялась.
– Чему ты смеешься? – спросил герцог.
– Моя невестка была бы потрясена. Она считает, что мужчина – охотник и добытчик, он не может интересоваться женскими платьями.
– Меня необычайно интересуют твои платья, дорогая, – усмехнулся герцог, – а еще больше – то, что под ними. И, можешь мне поверить, в таких вещах у меня большой опыт.
55 
