10 
Искренность Александра говорила о том, что он всерьез верит в свои слова. Но, зная властолюбивые и самодержавные устремления русского двора, было трудно представить, что именно так рассматривает его роль конгресс.
— Посвящена ли в ваши планы императрица? — спросил Ричард, стараясь увести царя от разглагольствований о Польше, которые стали утомительными.
Царь нахмурился.
— Конечно, нет. Никто не должен знать, даже Екатерина.
— Сомневаюсь в своей способности сыграть роль императора так же мастерски, как ту, которую выбрали вы, но я сделаю все возможное.
Царь насмешливо взглянул на него.
— Да, сегодня понадобится пудра. Я знаю, что в Англии это немодно, но здесь это пока общепринятое правило. Не забудьте осветлить кожу. Интересно, мне пойдет загар?
— Дамы в Вене утверждают, что вас невозможно сделать еще лучше.
Александр довольно улыбнулся.
— Ах, дамы, они всегда льстят! Кстати, Ричард, вам приходилось видеть такое множество прелестных женщин сразу в одном месте?
— Никогда, ваше величество, — честно признался Мэлтон.
— Станы их подобны пальмовым стволам, а грудь, что гроздья винограда, — процитировал Александр.
Ричард старался подавить улыбку. Он привык к тому, что царь оживлял свои беседы цитатами из Библии, но на сей раз это была лишь подделка.
— Да, хотя бы в этом конгресс превзошел все ожидания, — продолжал Александр. — А сегодня я встретил женщину, красивее которой еще не видел в жизни.
— Кто же она? — спросил Ричард.
— Я назвал ее небесной красавицей. Это графиня Юлия Зичи. Я должен снова увидеть ее. Непременно! И надо расспросить все о ней у Волконского, он должен знать. Он ведь знает все.
— Что ж, посмотрим, что ему удастся узнать о сегодняшнем бале, — сказал Ричард.
Царь хлопнул в ладоши.
— А это идея, Ричард, мы проверим его. Вот что я придумал: когда закончится банкет, я поднимусь наверх. Вы последуете за мной, наденете мою накидку, маску и покинете мою комнату вместо меня. Затем присоединитесь к императрице, которая будет дожидаться вас внизу.
— Я уверен, ее величество узнает меня, как только я заговорю.
— А вам и не нужно с ней разговаривать, — заметил царь. — Вы лишь пройдете с ней в зал. Вы опоздаете, и все с нетерпением будут ждать вас. Появившись перед публикой, вы тут же затеряетесь среди танцующих.
— Я вижу, вы продумали каждую деталь, ваше величество.
— Даже небольшая схватка на войне требует тщательной подготовки, — высокопарно произнес царь.
— На войне? — переспросил Ричард.
— Ив мирное время тоже, — быстро ответил царь. — Сегодня я вступаю в бой с таинственностью и одиночеством, на которые обречены мы, государи. Сегодня ночью я, как пророк, отправляюсь на поиски истины.
— А я, с вашего благословения, отправляюсь на поиски приключений, — засмеялся Ричард.
ГЛАВА III
К тому времени, когда Ванда подъехала к дому баронессы Валузен, она почувствовала, что восторг и волнение, которые она испытывала в присутствии князя Меттерниха, постепенно проходят.
Солнце зашло, и над Веной сгустились сумерки. Они медленно ехали по петляющим улочкам, забитым самыми разными экипажами и каретами. Ванда вдруг ощутила себя очень маленькой, совсем юной, но очень важной.
Неужели у нее хватило смелости одной совершить такое путешествие в Вену и появиться здесь, на этом огромном форуме, без сопровождения? Она подумала о платьях, сложенных в кожаные чемоданы ее служанкой, пожилой, слабой женщиной, которая не смогла сопровождать ее. Конечно, они не подойдут для предстоящих событий.
Ванда выдержала отчаянную борьбу с сестрами отца, которые не предрекали ничего хорошего, отправляя ее в Вену. Они не отпустили бы ее ни за что на свете, но волей покойной матери пренебречь не могли и, каркая, как старые вороны, мрачно проводили в дорогу.
Сейчас Ванда размышляла о том, что действительно все не так просто и, возможно, тетушки были в чем-то правы. В Вене она не знала ни души, кроме князя, и, по правде говоря, он оказался добрее, чем она смела надеяться. Ее приятно волновала мысль о том, что он не только ласково принял ее, но и попросил помочь ему и Австрии. До чего же легкой и простой представлялась его просьба во время их беседы! Но теперь, наедине с собой, Ванда почувствовала, как страх сжимает горло и энтузиазм ее улетучивается.
10 
