80 
– Спасибо, не нужно.
– Тогда слушайте. С мощной подачи «Комсомолки» эту заметку ТАСС пустили по всем молодежным газетам Союза. Чтобы неповадно было за границы бегать. Перепечатала эту заметочку и ленинградская газета «Смена».
Очень, очень многие, знавшие Лешу, прочитали «Комсомолку» или «Смену» и в Пскове, и в Ленинграде…
Но одной из первых углядела эту подленькую статеечку тринадцатилетняя дочь заместителя начальника управления «спецслужбы» милиции при ГУВД города Ленинграда (гостиницы, иностранцы, проститутки, валюта…) подполковника Петрова – Лидочка.
Та самая ушлая девочка-отличница и примерная общественница, которая еще в пятом классе обучила Толика Самошникова целоваться по-взрослому – «взасос» и сама таскала его в лесок за спорткомплекс для страстных половых утех без нарушения «запретного рубежа» – до первой боли…
Итак, это была та самая Лидочка Петрова, которая в роковой для Толика-Натанчика день, когда в шестой класс на урок труда к ним ввалился приблатненный пэтэушник по кличке Заяц, послала этого страшноватенького Зайца таким извозчичьим матом, что даже Толик опешил!
Правда, это не помешало ему всадить Зайцу отвертку в живот, когда тот обозвал его маму Фирочку «жидовкой».
Это я просто напоминаю вам, Владим Владимыч, о ком пойдет речь.
– Разве после того, как Толик попал в колонию, она продолжала занимать какое-то место в его жизни? – удивился я.
– Больше, чем когда бы то ни было, – с удовольствием ответил Ангел. – Она стала своим человеком в доме Самошниковых… Не было ни одного «впускного» или «родительского» дня в колонии, чтобы там не появилась Лидочка Петрова.
Добиралась она туда или самостоятельно на электричке, а потом еще минут тридцать на раздолбанном загородном автобусе, или в самошниковском «Запорожце» вместе с Фирочкой, Серегой и Любовью Абрамовной.
В колонии Толик-Натанчик был у начальства на хорошем, а у пацанов – на грозном и непререкаемом счету.
Вокруг него, как когда-то на воле, сама собой образовалась жестокая банда двенадцати – и тринадцатилетних пацанов, единогласно и безоговорочно провозгласивших Толика Самоху своим «авторитетом».
Рукастый и технически образованный собственным отцом, Толик-Натанчик возглавлял строительную бригаду по возведению на территории колонии часовни и парникового комплекса. Кроме того, он хорошо и с интересом учился в закрытой школе. Но самым главным было то, что Толян Самоха сам вел секцию вольной борьбы, был очень силен физически, неустрашим и мог «оттянуть» любого пятнадцатилетнего отморозка!
Самостоятельно он приводил приговоры в исполнение лишь первые полтора месяца своей отсидки. После единодушного «коронования» ему было достаточно шевельнуть бровью, как волчья стая его бойцов чуть ли не в клочья раздирала «возникающего».
Толик выстроил свою банду по муравьиной структуре, с учетом бывших профессиональных навыков: из ворья была создана группа «обеспеченцев»; из «отвязанного» хулиганья – бойцовская бригада; угонщики, взломщики и форточники объединялись в строительный подотряд.
И когда около проходной колонии, с виду мрачного и унылого, а на самом деле бурлящего и раздираемого внутренними мальчишеско-блатными страстями «воспитательного» учреждения, появлялась Лидочка, каждый из пацанов считал за честь первым сообщить об этом самому Толику:
– Самоха!!! Твоя приехала!.,
Не «телка», не «мочалка», даже не «чувиха», а «Твоя».
Кто-то в самом начале Толиковой посадки назвал Лидочку «телкой» и потом две недели взирал на мир одним левым глазом. У Толика-Натанчика был очень сильный удар справа.
…Первой мыслью Лидочки Петровой была немедленная поездка к Толику в колонию.
Вторая, тут же пришедшая на смену первой, оказалась более мудрой – Лидочка позвонила отцу на работу:
– Папа! Я сейчас приеду к тебе.
– Почему не в школе? – с интересом спросил подполковник.
– Мотаю, па. Но по жутко уважительной причине. Можно взять такси?
– У тебя так много денег?
– Ни копеечки. Но ты меня встретишь, па.
– У меня самого ни гроша. Мама все выгребла. Черт с тобой – бери таксярник. Сейчас у кого-нибудь перехвачу…
Через двадцать минут Лида примчалась на угол Лиговки и Обводного канала, где на четвертом этаже размещалась папина «спецслужба». Подполковник Петров встретил дочь у обшарпанного подъезда, расплатился за такси и спросил:
– Что стряслось?
80 
