с удовольствием перечитала 
93 
Был приодет в «фирмовое» шмотье с последнего «скока» в хату одного фраера из филармонии. Так повезло – размер в размер! Что-то толкнул, чего-то себе оставил… Ну, и перстенек – «рыжье» старухино – на среднем пальце. Перед выходом из дому глянул на себя в зеркало. Права эта сучоночка ментовская – круто выглядывает Заяц! Очень круто.
От мыслей о том, что он будет с этой Петровой через полчаса делать, весь низ живота заломило, мошонка затвердела, как каменная.
– Вот и Зайчик явился… – неожиданно услышал он сзади.
Заяц резко повернулся. Лидочка стояла перед ним, улыбалась приветливо, а сама очень внимательно оглядывала Зайца.
– Ты чего? – насторожился Заяц.
И ведь точно уловил Лидочкино напряжение и нервозность!
Но она уже сумела взять себя в руки, увидела на пальце Зайца толстый золотой перстень, еще раз осмотрела Зайца с головы до ног и, как вчера вечером, сказала протяжно:
– Ах какой ты крутой, Заяц… Ну, просто отпад.
Заяц подумал: «Прибалдела телка!…» И сказал севшим от желания голосом:
– Красиво жить не запретишь!
– И сказал-то как здорово, – удивилась Лидочка. Она нагнулась, отбросила старенький резиновый коврик у входа в гараж, увидела, что ключ лежит не на том месте, куда она положила его четыре часа тому назад. Значит, Толик-Натанчик уже там, внутри…
– Чего же это вы так лохово ключи оставляете? – хозяйственно спросил Заяц. – А если кто чужой надыбает?
– У нас брать нечего, – беспечно сказала Лидочка. – Машину мы продали…
Руки у нее предательски тряслись, она никак не могла вставить большой плоский и длинный ключ в прямоугольное отверстие металлической двери гаража.
– Дай-ка сюда, тетеря! – грубовато, по-мужски сказал Заяц.
Забрал ключ у Лидочки, ловко воткнул в отверстие, утопил его до самого конца и распахнул двери в темный гараж. Вытащил ключ, отдал Лидочке и спросил:
– Где у вас свет зажигается?
– Подожди, – прошептала Лидочка. – Двери только закрою…
Она прикрыла тяжелую железную дверь, обшитую изнутри толстыми досками, закрыла ее на ригельный засов и для верности завинтила внутренний стопор замка.
Потом осторожно, чтобы не звякнуть, вынула из кармана милицейские наручники, прижалась сзади к спине Зайца и провела свободной рукой по вздыбившейся ширинке Зайцевых брюк.
– И все-то ты можешь, Зайчик… – прошептала она ему сзади на ухо.
Ошалевший от желания Заяц боялся пошевелиться. В невиданном блаженстве он даже зажмурился в темноте. Только протянул руки назад, цепко ухватил Лидочку за бедра и еще крепче притиснул ее к себе.
Но Лидочка слегка высвободилась из рук Зайца, заведенных назад, и аккуратно защелкнула наручники на его запястьях.
– Эй!… – в диком испуге рванулся Заяц. – Ты чего?! Ты что, блядюга?!! Зарежу суку!!! Шуточки, в рот вас всех!…
Но тут в гараже зажегся свет и Заяц увидел Толика-Натанчика с газовой горелкой в руках. Толик стоял спиной к двери, перекрывая собою замок. Он спокойно чиркнул спичкой и зажег сварочную горелку. Отрегулировал подачу газа и кислорода и установил на конце горелки короткое синее пламя, способное пополам разрезать автомобиль.
– А-а-а-а!… Падлы поганые!… – в ужасе закричал Заяц и бросился к выходу.
Но Толик ногой отбросил Зайца от дверей в глубину гаража, подошел к нему, поднес к носу Зайца горелку, подвывающую жутковатым голубым пламенем, и негромко сказал:
– Не ори, сявка. Закрой пасть. Дернешься, весь фейс сожгу. Лидуня, подставь под него табуретку.
Лидочка усадила Зайца на табурет, обрывком электрического провода примотала его ноги к нижним перекладинам и посмотрела на Толика. Увидела его в домашней «вольной» одежде и уж совсем не во время подумала: «Боже мой, как он из всего вырос!… Ему же все коротко – и рукава, и брюки…»
Толик передал грозно шипящую горелку Лидочке:
– Подержи-ка. Осторожнее – не обожги себя. Будет дергаться – сразу по глазам ему!
– Ребята… В натуре!… За что?! – рыдал от страха Заяц.
Толик пошуровал у него за пазухой, вытащил бутылку с ликером. Откупорил ее и сунул горлышко бутылки в рот Зайцу:
– Пей.
Заяц стал судорожно глотать густую зеленоватую жидкость. По гаражу разливался аромат карамели. Попытался было Заяц отдернуть голову, полился ликер по подбородку за воротник курточки того фраера из филармонии.
– Пей! – негромко приказал Толик-Натанчик. Заяц захлебнулся, закашлялся:
– Дай передохнуть, Самоха… Не могу… Помоги-те-е-е-е!… Я больше никогда не буду…
93 
