42 
— Быть может, мне удастся уговорить ее отказаться от меня.
Торилья беспомощно всплеснула руками.
— Она не сделает этого! И потом, мы не сможем быть счастливы, если причиним ей горе и устроим скандал.
— Ты говоришь именно то, что я и рассчитывал услышать, — повернулся к ней маркиз. — Но как мы обойдемся друг без друга?
Лицо Хэвингэма внезапно осунулось, а в глазах промелькнула такая боль, что Торилье захотелось немедленно обнять его и утешить.
Нет, он предлагает нечто не правильное, совершенно не правильное!
И тем не менее она услышала от маркиза предложение выйти за него замуж, пусть и не облеченное в приличествующие случаю слова.
Однако, вновь прочитав ее мысли, Хэвингэм тихо сказал:
— Видит Бог, Торилья, ради нашего брака я мог бы отказаться от Царствия Небесного. Я смеялся над любовью, я уверял свою мать, что она никогда не придет ко мне. И теперь моя самоуверенность посрамлена.
Помедлив немного, он продолжал:
— Я люблю тебя, я не думал раньше, что женщину можно так любить. Твое лицо всегда у меня перед глазами. А ночами я обнимаю тебя, как было однажды, когда я, несчастный глупец, добровольно выпустил тебя из объятий.
— Я… я… не должна была позволять вам… целовать меня, — шепнула Торилья.
— Нет, это был знак судьбы. Сам того не ведая, я всю жизнь искал тебя, моя дорогая, и мне кажется, что и ты искала меня.
Это была истинная правда, хоть Торилья раньше и не подозревала об этом. Лишь теперь она осознала, что нашла в нем все, о чем мечтала, на что надеялась… словом, свой идеал.
— Быть может, у тебя хватит мужества уехать со мной? — спросил маркиз. — Отправимся за границу, повенчаемся и поживем там спокойно несколько лет — пока не утихнут сплетни. Люди быстро обо всем забывают.
— Но разве мы… можем… обойтись… подобным образом с Берил?
Торилья не могла представить себе ничего более удивительного и прекрасного, чем находиться рядом с ним, но в то же время ей претило строить свое счастье на несчастье человека, которого она любила, на несчастье Берил.
— Я люблю тебя, — выдохнула она. — И всегда буду… любить, и никогда не смогу выйти замуж за… кого-нибудь другого.
Маркиз шагнул к ней, и в глазах его вспыхнул огонек.
— Но я не могу… уехать с тобой, — закончила она. — Нам придется забыть… о том, что мы сейчас говорили друг другу. Ты принадлежишь Берил. Она обещала стать твоей женой, и я не допущу, чтобы ты… совершил недостойный поступок.
— Мог ли я помыслить, что в наказание за все свои грехи полюблю такую чистую и хорошую девушку, как ты!
— Я не такая уж хорошая, — ответила Торилья, — если собираюсь… построить собственное счастье… на жестокости.
Маркиз тяжело вздохнул.
— Возможно, какой-то выход все же найдется, — сказан он уныло.
— Едва ли. — Торилья не скрывала своего отчаяния. — Но я буду молиться за тебя… и куда бы ты ни отправился… и что бы ни делал, моя любовь будет хранить тебя.
Прикрыв ладонью глаза, он сказал:
— Торилья, ты уже сделала невозможное. Благодаря тебе я стал не такой, как прежде: мне хочется теперь давать, а не брать. Увидев, что творится в шахте, носящей мое имя, я испытал отвращение, унижение и стыд. Ничего похожего не произошло бы со мной, если б я не встретил тебя.
— Но ты все равно должен был когда-нибудь заметить это и исправить положение.
— Ты веришь мне? — спросил маркиз, глядя в ее глаза.
— Да, — промолвила Торилья, — ты… удивительный человек.
Голос ее слегка дрогнул.
— Я никогда не посмею обидеть тебя. — Маркиз произнес эти слова так, словно давал обет.
Он открыл перед девушкой дверь, и они покинули будуар. Им в этот миг показалось, что они оставили свое сердце в этом тихом, благоуханном месте.
Глава 6
Берил ворвалась в комнату, когда Торилья писала письмо отцу.
— Ты даже представить себе не можешь! — выпалила она взволнованно. — На рассвете Галлен дрался на дуэли.
Она тут же направилась к зеркалу и не заметила, как вскочила со своего места Торилья, как беззвучно зашевелились ее губы.
— Согласись, это так романтично, — продолжала Берил, разглядывая каждую черточку на своем лице, — ведь он, конечно же, дрался из-за меня.
— Он… не ранен? — произнесла Торилья чуть слышно.
— Чарлз говорит, что Галлен отделался небольшой царапиной, а его противник при смерти.
— И кто… это был? — спросила Торилья, заранее зная ответ.
42 
