Последние отзывы

  176  

видеть, но общим счетом дюжина судов вытянулась в линию впереди и столько же сзади. Это производило внушительное, даже несколько пугающее впечатление, и каждый моряк на «Норвиче», без сомнения, думал так же.

Возможно, глядя на приближающиеся вражеские суда, каждый моряк сейчас задавал себе вопрос, встретит ли он новый день.

Мэттью решительно оттеснил неприятную мысль и, повернувшись спиной к строю кораблей, зашагал к рулевой рубке. Там в напряженном ожидании собрались вес офицеры «Норвича». Палубы корабля очистили перед сигналом к атаке, ядра и порох подняли со складов и держали наготове в непосредственной близости от пушек. На массивных железных стволах мелом было выведено: «Победа или смерть!»

Хотя все моряки, пушкари особенно, уже обнажились до пояса и успели обвязать головы скрученными платками (мера, рассчитанная на то, чтобы защитить барабанные перепонки от грохота орудийных залпов), офицеры, наоборот, надели парадные мундиры, отлично выстиранные и отглаженные, сверкающие позолотой пуговиц и эполетов. Многие надели также личное именное оружие, выданное за отвагу в бою. Британская скрупулезность была известна во всем мире и отражала определенное моральное превосходство этого народа.

Являть собой образчик офицера и пример для нижних чинов — традиция, которую Мэттью считал не самой разумной. Яркие мундиры офицеров делали их легкой мишенью для противника, а потери среди офицерского состава не шли на пользу боевому кораблю.

— Мы сближаемся, сэр! Думаю, вскоре сойдемся на расстояние пушечного выстрела.

Это сказал лейтенант Донелли, давно мечтавший отличиться в бою. Губы его так и разъезжались в широкой улыбке, и Мэттью невольно спросил себя, как долго эта улыбка сохранится на его губах.

— Лево руля на борт и так держать!

— Есть, сэр!

Отлогая волна приподняла «Норвич» на своем гребне, и издалека донеслась мелодия «Правь, Британия, морями!», которую играли на борту «Виктории».

Словно желая оборвать звуки гимна, французский корабль «Фуго» дал залп. Ядра не достигли цели, но начало сражению было положено.

— Пусть дадут ответный полузалп, — приказал Мэттью. — Туча порохового дыма позволит нам подобраться поближе.

Сигнальщик с «Виктории» передал: поднять флаг. Как раз в это время «Норвич» рванулся вперед, и гордое полотнище развернулось на свежем ветру. Французы ждали атаки и сразу же дали бортовые залпы. Ядра со свистом обрушились на верхнюю палубу, нанеся первый урон: два члена экипажа были убиты на месте, около дюжины ранено осколками.

Потери на «Виктории» были несколько своеобразными: залп угодил прямо в оркестр, продолжавший играть на верхней палубе, и звуки гимна затихли. На некоторых кораблях, однако, оркестры продолжали играть: откуда-то доносилось «В бой, британцы!». Было что-то неестественное, зловещее в том, как звуки разносились над волнами.

На дистанции в тысячу ярдов от противника «Норвич» сделал первый полный бортовой залп по цели. На этот раз отдача была так сильна, что палуба под сапогами Мэттью буквально заходила ходуном. Орудия «Бюсентора» немедленно откликнулись, начисто срубив верхушку бизань-мачты. Новый залп «Норвича» расколол корпус «Бюсентора» чуть выше ватерлинии, и вслед за этим воздух наполнился свистом картечи.

— Ложись! — рявкнул Мэттью, сбивая с ног юного Донелли, с раскрытым от ужаса ртом таращившего глаза на раненых, корчившихся на палубе с криками боли.

Ручейки крови уже текли по палубе, до блеска надраенной песком, удлинялись прямо на глазах и меняли направление в зависимости от того, на какой борт кренилось судно. Местами кровь образовала целые лужицы и просачивалась на нижнюю палубу. Грехем Пакстон устремился к одному из раненых, присел рядом — и через мгновение над головой у него что-то просвистело, а пробегавшего мимо гардемарина буквально разорвало в клочья.

Залп за залпом сотрясали корабль и даже окружающий воздух. Летели на палубу куски дерева, паруса повисли на ветру клочьями. Одна из мачт сломалась, но так и осталась свисать за борт, таща по волнам ярды белой парусины. Нижний парус на брам-стеньге сначала располосовало пополам, потом и вовсе унесло за корму.

Расстояние между противниками сокращалось, «Норвич» находился теперь в непосредственной близости от одного из судов, и пушкари воспользовались этим, чтобы дать залп сначала из пятидесяти бортовых орудий, а потом еще из двадцати пяти. Однако, прежде чем Мэттью сумел оценить нанесенный ими урон, ядро заставило его шарахнуться, пронесясь почти у самой поверхности, палубы в непосредственной близости от него. Несколько штуртросов лопнуло, по меньшей мере полдюжины матросов рухнуло на палубу с переломанными ногами.

  176