Особенно,... 
27 
– Ну хорошо, поступай как знаешь, – сказал лорд Бедлингтон. – Ты богатая молодая, и любого мужчину, за которою ты пожелаешь выйти замуж, можно только поздравить.
Нечто особенное прозвучало в тоне лорда Бедлингтона, что заставило Корнелию с удивлением взглянуть на нею. Неужели он предполагает, что герцог женится на ней ради ее денег? Она тут же отбросила эту мысль как нелепую. Герцог богат, гораздо богаче ее самой. Нет, он просил ее стать его женой только потому, что любит ее, а не какой-то другой причине.
– Герцог пригласил нашу семью в Котильон на уик-энд, чтобы он мог представить тебя своей матери. Я принял его приглашение, потому что, как я понимаю, это то, чего тебе хочется.
Лорд Бедлингтон говорил натянутым холодным голосом, и Корнелия даже не догадывалась о том, сколько усилий ему стоило подавлять в себе чувство унижения, возникшее из-за ситуации, в которой он оказался. Происшедшее казалось ему невероятным: еще несколько дней тому назад он сказал Лили, чтобы и ноги Роухэмптона не было в их доме. Но тот тут же нашел способ вновь сблизиться с ними. Что-то, без сомнения, кроется за всем этим. Но невозможно отрицать, что Корнелии представляется случай сделать блестящую партию. Она, конечно, очень богата, но в остальном – пустое место, особенно что касается ее внешности, а герцог Роухэмптон – что ни говори, самый завидный жених в Лондоне.
И в то же время Джордж Бедлингтон был убежден, что эта затея со сватовством является хитрым трюком, уловкой, и из-за того, что он не мог облечь свои смутные подозрения в конкретную форму, он создавал вокруг себя атмосферу раздраженности, которая чувствовалась весь вечер и следующий день, пока все семейство ехало на станцию.
Для гостей, приглашенных на уик-энд в Котильон, был зарезервирован отдельный пульмановский вагон. Несколько лакеев в ливреях дома Роухэмптонов ожидали на перроне прибывающих гостей и провожали их на места.
Поезд не успел тронуться, как тут же был сервирован чай, поданы превосходные сэндвичи и несколько сортов печенья и пирожных. Все это было прислано из Котильона в плетеных корзинах с крышками, так же, как и чайный серебряный сервиз с герцогским гербом и изящные китайские фарфоровые чашки.
В вагоне ехало не меньше дюжины приглашенных. Напротив Корнелии расположилась хорошенькая молодая женщина, одетая так нарядно, что Корнелия почувствовала себя очень неуютно и всю дорогу просидела молча, забившись в угол, в то время как другие женщины весело щебетали с ее тетей.
– Будет самая обычная вечеринка, Лили! – воскликнула одна гостья. – Только Гарри быть не собирался, но я уверена, что мы найдем его там, как только прибудем в Котильон.
– Где Эмили, там обязательно будет и Гарри, – провозгласил кто-то во всеуслышанье. Легкий смешок был ответом на это замечание.
– Все равно я убеждена, что Эмили устала от него, – отозвалась Лили. – И я каждый раз ожидаю, что его вытеснят.
– Где же еще она найдет подобного мужчину, такого обаятельного, заботливого, да к тому же финансово независимого от нее? – колко заметила хорошенькая женщина.
Раздался еще один взрыв смеха.
Корнелия пыталась понять, о чем они толкуют. Эмили, как ей было известно, было именем матери герцога Роухэмптона. Кто такой Гарри и кем он ей приходится, было непонятно. Окончательно она встала в тупик, когда познакомилась с объектом сплетен. Гарри оказался подвижным маленьким человечком, готовым к любым услугам и всецело находящийся в распоряжении герцогини, которая обращалась с ним так, как могла бы обращаться с любимой болонкой.
Но все в Котильоне приводило Корнелию в замешательство. Начиная с того, что это был самый удивительный замок, который ей доводилось видеть в своей жизни. Она не представляла себе, что частный дом может быть таким огромным. Он выглядел как настоящий дворец с его величаво вознесенными к небу шпилями и башенками, горящими серебром на фоне яркого закатного неба, что окрашивало воды озера золотом и придавало таинственность темнеющему вокруг лесу. Зрелище было величественным и прекрасным – настоящая старинная Англия.
Но когда в Корнелии улегся первый порыв восторга, она почувствовала себя потерянной и подавленной – и в огромном холле с его мраморными колоннами и статуями, и в необъятной гостиной, отделанной в серебряных и голубых тонах. Все здесь казалось ей чересчур большим, пустым, роскошным, а сама она – маленькой и невзрачной. Казалось, что золото здесь было повсюду – на стенах, рамах картин, столах и каминных полках, на форме слуг и даже среди безделушек отведенной ей спальни. Корнелия раньше не представляла себе, что существует круг людей, живущих в окружении такой баснословной роскоши.
27 
