Особенно,... 
32 
«Их отношение ко мне сразу изменится, как только они услышат! – сказала себе Корнелия. – Стоит им узнать, что я – будущая хозяйка Котильона, они начнут лебезить передо мной гак же, как сейчас лебезят перед герцогиней».
Она чувствовала презрение к ним, и в то же самое время она боялась этих ярких, нарядных созданий, с их непонятными шутками и громким смехом и их цепкими, любопытными глазами, ничего не упускающими из того, что делал или думал человек, попавший в их поле зрения.
– Почему Лили так сурово наказывает Дрого? – неожиданно услышала Корнелия.
Женщина, произнесшая это, говорила тихо, обращаясь к мужчине, сидевшему справа от Корнелии. В ответ он лишь пожал плечами.
– Кто сказал, что всегда расплачиваются женщины? – спросил он. – Иногда и мужчины.
– Возможно, это тот самый случай, – ответила леди. – Но это не заденет его настолько, чтобы он изменился. Если речь идет о Дрого, то это ботинок всегда на другую ногу.
– Вы припомнили Розу? – спросил мужчина. – Бедная девочка! Все обошлось очень плохо для нес, не так ли? Эмили благоразумно поступила, отправив Дрого путешествовать вокруг света.
– И это сработало! С глаз долой, из сердца вон. Бедная Роза сейчас на содержании юного Уинслоу. Я никогда не сталкивалась с таким несчастьем и мне очень жаль ее. Хотя такой конец неизбежен – при таком начале.
Корнелия задумалась над услышанным. Что они имели в виду, говоря, что тетя Лили наказывает Дрого? Это так же необъяснимо, как и остальные их слова. Корнелия очень надеялась, что когда-нибудь сможет разрешить все эти загадки.
К ее облегчению, обед близился к концу. Пища была превосходной, блюдо следовало за блюдом, но Корнелия могла заставить себя попробовать что-нибудь только через силу. По белому полю скатерти была расставлена целая коллекция великолепных вин, но Корнелия, как и положено дебютантке, пила только минеральную воду. Обед закончился оранжерейными фруктами, поданными на огромном золотом блюде.
– Превосходный обед, Эмили, – заметила Лили, когда леди покинули банкетный зал.
– Я ненавижу обеды по пятницам, перед тем, как все гости устроятся, – отозвалась герцогиня. – Кстати, мне показалось, что Дрого был чересчур молчалив.
Герцогиня произнесла эти слова, глядя Лили прямо в глаза, но та лишь загадочно улыбнулась в ответ.
– Правда? – отпарировала она. – Я как-то не обратила внимания.
Пока леди сплетничали в гостиной, ожидая, когда мужчины присоединятся к ним, Корнелия сидела молча, изнывая от нетерпения и волнения. Но она готова была просидеть на этом стуле целую вечность, лишь бы в конце концов ей представилась возможность побыть с герцогом наедине.
А он даже не взглянул на нее, войдя в гостиную. Он завел разговор о бридже, к глубокому разочарованию женщин, умолявших его о танцах.
– Завтра ночью будет оркестр, – сказала герцогиня, – и побольше гостей. А сегодня я предпочитаю бридж.
В то время, пока решались эти насущные вопросы, герцог подошел к Корнелии.
– Вы не могли бы пойти со мной? – спросил он.
Девушка живо вскочила на ноги. Она заметила, что двое или трое гостей, сидящих рядом, уставились на нее с удивлением. В тот момент, когда дверь гостиной закрылась за ними, беседа неожиданно смолкла.
– Не возражаете, если мы пойдем в музыкальную комнату?
Герцог провел Корнелию через холл в другую большую комнату, где почти всю середину занимал рояль, а под галереей менестрелей располагался орган.
Стояла теплая ночь, но в камине горел огонь. Герцог с Корнелией приблизились к камину. Роухэмптон достал из кармана футляр. Корнелия приняла футляр из его рук и открыла.
В футляре слабо мерцал огромный бриллиант, ограненный в форме сердца. По обе стороны от бриллианта в кольцо были вделаны два кроваво-красных рубина. Это была старинная и очень красивая вещь. Пока Корнелия любовалась ею, герцог говорил:
– Это фамильная драгоценность. Это кольцо всегда носили невесты в Котильоне. Я готов подарить вам также и современное обручальное кольцо, но я подумал, что возможно, вы предпочтете выбрать это традиционное кольцо.
– Спасибо, огромное спасибо. Оно так красиво!
Корнелия протянула футляр герцогу обратно в руки, ожидая, что тот вынет кольцо и наденет ей на палец. Но герцог, казалось, не понимал, что от него требуется, и тогда Корнелия сама достала кольцо из футляра, где оно покоилось на темном бархате.
32 
