46 
Он был учтив, как всегда. Но теперь эта обычная вежливость, которая ввела Корнелию в заблуждение в прошлом, не давала ей обмануться на его счет.
– Я не боялась, – коротко ответила она.
Карета катилась по Брутон-стрит к Беркли, направляясь на Парк-Лейн, где должен был состояться прием. Для этой цели в саду был возведен специальный шатер.
– Мне показалось, что архиепископ провел службу очень мило, – заметил герцог. – И вся церемония прошла весьма удачно.
– Терпимо, во всяком случае, – ответила Корнелия, и ее голос прозвучал саркастически даже для ее собственных ушей.
Она почувствовала, как герцог взглянул на нее с удивлением.
– Свадьба, должно быть, нелегкое испытание для женщин. Столько хлопот с нарядами. Я знаю это – моя мать часто рассказывала мне, что она так устала от приготовлений к своей свадьбе, что проплакала всю торжественную службу от ужасной усталости.
– Какое расстройство для вашего отца! – заметила Корнелия.
– О, он привык к этому! – улыбнулся герцог. – Моя мать часто плакала, когда что-то было не по ней. Мои самые ранние воспоминания из детства связаны с ее слезами: она огорчилась, что розы не распустились к приему, устроенному в саду, – он рассмеялся, а затем добавил: – Но мне кажется, что в день нашей свадьбы нам все-таки следует говорить о вас и обо мне.
– Интересно, почему? – спросила Корнелия и снова, не поворачивая головы, почувствовала, как герцог с удивлением взглянул на нее. С ноткой облегчения в голосе он произнес:
– Мы приехали! И здесь тоже толпа! Можно подумать, что у людей нет никакого занятия поважнее, чем стоять и глазеть на нас.
– Возможно, они завидуют нашему счастью, – предположила Корнелия и выпрыгнула из кареты, прежде чем герцог что-либо успел ей ответить.
Прием близился к концу. Корнелия пожала руки, казалось, тысячам гостей, и это неминуемо утомило бы ее, даже если бы ночь накануне и не была бессонной. Задолго до того, как длинный хвост из выстроившихся друг за другом гостей, со своими приветствиями и пожеланиями счастья, начал редеть, Корнелия почувствовала слабость. А когда она разрезала громадный пятиярусный свадебный торт, только бокал шампанского, кем-то любезно вложенный в ее руку, спас ее от потери сознания.
Корнелия отпила из бокала и только тут вспомнила, что ничего не ела с ленча предыдущего дня. Она отказалась от обеда вечером – одна мысль о пище вызывала отвращение. Она не смогла ничего проглотить за завтраком и отослала назад поднос с нетронутым ленчем, который был послан ей наверх в комнату.
Теперь она специально спросила сандвич и силилась заставить себя съесть его. У нее хватило ума подумать о том, что ей следует запастись силами – физическая слабость в союзе с ее сердечными страданиями могли оказаться губительными. Шампанское заставило заиграть румянец на щеках Корнелии, и когда она поднялась к себе в спальню, чтобы переодеться в дорожное платье, Виолетта даже воскликнула от восхищенья, увидев такую перемену в ее внешности.
– Я беспокоилась за вас всю службу, мисс, – сказала горничная.
– Я в порядке, – ответила Корнелия. – Все уложено?
– Все готово, мисс… я хотела сказать, ваша светлость. Экипажи будут поданы через четверть часа.
У Корнелии не было возможности далее говорить с Виолеттой. Подружки невесты торопились в ее комнату, спеша воспользоваться своим традиционным правом помочь невесте переодеться. Все они были хорошенькие, воспитанные девушки, дочери друзей Лили, но Корнелия видела, что у нее с ними мало общего. Они безостановочно болтали, пока Корнелия переодевалась за ширмой, и, хотя она хорошо слышала их голоса, она не могла сказать, которая именно из них произнесла:
– Твое платье было восхитительно, но мне кажется, что было бы лучше, если бы ты сняла очки.
– Это все говорили.
– По крайней мере это было оригинально. Я слышала, как репортер из газеты заявил, что он впервые видит невесту в темных очках.
– Возможно, ты ввела новую моду, и нам тоже придется выходить замуж в темных очках!
Корнелия облачилась в светло-бежевое дорожное платье, которое Лили выбрала для нее, и надела шляпу, украшенную страусовыми перьями, темными, как ее волосы.
– Я готова, – сказала она, надевая перчатки.
– Мы хотим сказать тебе кое-что, – воскликнула одна из девушек, подружек невесты. – Мы надеемся, что ты будешь очень счастлива. Я уверена, что так и будет. Герцог такой красавец! Мы все почувствовали зависть, когда узнали о вашей свадьбе.
46 
