Особенно,... 
49 
– Не желаете ли прогуляться по саду? – спросил он.
Корнелия закрыла журнал.
– Нет, благодарю вас. Я собираюсь идти спать.
– Хорошо, я догадываюсь, как вы устали сегодня. Я приду к вам позже.
Эти слова словно обожгли Корнелию, и напускное спокойствие вмиг слетело с нее.
– Нет! – выкрикнула она и скороговоркой, отражавшей ее смятенье, произнесла: – Вчера я случайно подслушала беседу между вами и моей тетей. Теперь я знаю, почему вы женились на мне! Я знаю, как вы хотели использовать меня! Я приняла ваше имя, но никогда не позволю вам дотронуться до меня! Это было бы кощунством по отношению к тому, что для меня свято.
Корнелия вскочила на ноги и теперь стояла прямо перед герцогом, судорожно теребя кружева, которые украшали низко вырезанный лиф ее платья.
– Так значит, вы подслушали нас, – медленно произнес герцог.
– Да, я слышала все, о чем вы говорили. До этого я и не подозревала, что мужчина или женщина могут пасть так низко и забыть все приличия.
– И после этого вы все-таки вышли за меня замуж?
Вопрос удивил Корнелию, и она не нашлась что ответить. Видя, что она молчит, герцог продолжил:
– Я действительно сожалею, что вы подслушали нас и узнали то, что вам не следовало бы знать. Я раскаиваюсь при мысли, как это должно было задеть ваши чувства. Но в то же время вы должны простить меня, если я позволю обратить ваше внимание на то, что вы согласились на этот брак, не обговорив предварительно, что любовь должна быть составной частью нашей сделки.
– Я никогда не смотрела на этот брак как на сделку! – запальчиво возразила Корнелия.
– Но мы никогда не говорили о любви, – сказал герцог. – Я сделал вам предложение во время второй нашей встречи. Не могли же вы ожидать, что я полюбил вас после такого непродолжительного знакомства.
– Должны ли люди знать друг друга долгое время, прежде чем полюбят друг друга? – спросила Корнелия.
– Как правило, да.
– Я часто слышала о любви с первого взгляда, – возразила Корнелия.
Герцог сделал раздраженный жест рукой.
– Это случается очень редко, в исключительных случаях и, возможно, с исключительными людьми. Но к нам это не имеет никакого отношения. Я предложил вам свой титул, и вы согласились его принять.
– Если это было деловое соглашение, то это должно было быть известно мне, – сказала Корнелия. – Я имела право знать все пункты этого контракта. Вы не предупредили меня, что предлагаете только свой титул, за что я должна сыграть роль прикрытия для вашей недозволенной любовной связи с женой моего дяди.
– Мне остается только еще раз повторить, что я сожалею о том, как сложились обстоятельства. Иначе бы вы этого не узнали.
– Так мне отводилась роль простодушной жены, закрывающей глаза на измены мужа?
– Я вас не просил об этом, – холодно возразил герцог.
– Но это ведь именно то, чего ожидали вы и тетя Лили? – вскричала Корнелия.
– Вы должны простить меня, если я скажу, что будет лучше, если мы не станем обсуждать леди Бедлингтон.
– Мы не будем обсуждать ни ее, ни это дело. Вы знаете, что я все знаю. Я только желаю окончательно прояснить, хотя и с опозданием, все пункты этой сделки. Я замужем за вами. Я ваша жена. Я не могу препятствовать вашим изменам, но я хочу, чтобы вы знали, что я ненавижу и презираю вас! Я думаю, что вы и те люди, что окружают вас, не имеют ни малейшего представления о порядочности и чести. Как вы достаточно ясно выразились, мы заключили сделку. Смею надеяться, что вам это принесет несчастье.
Корнелия резко отвернулась и, стараясь держать голову высоко, с достоинством проследовала через всю гостиную и вышла на лестницу. Только тут она пустилась бегом наверх. Захлопнув за собой дверь спальни, она защелкнула замок и застыла, прислушиваясь в страхе, что герцог может преследовать ее. Но снаружи не доносилось ни звука, и тишину нарушало только тиканье часов на каминной доске, безжалостно медленное.
Глава VIII
На следующее утро герцог и герцогиня Роухэмптон пересекли Ла-Манш. Почетный эскорт сопровождал молодую пару на борт парохода. Каюта была убрана цветами, и стюарды застыли в ожидании распоряжений.
Когда герцог заметил, что собирается прогуляться по палубе, Корнелия почувствовала, что она должна оставаться в каюте, как это, очевидно, от нее ожидается, хотя она хорошо переносила качку и с удовольствием поднялась бы наверх. Нарядные корзины орхидей и гвоздик и бутылка шампанского, которую принес и открыл стюард со словами «по распоряжению его светлости», не скрасили ее одиночества.
49 
