Особенно,... 
71 
– Но почему? – резко произнес герцог. И тоном, который она никак не ждала услышать от него, добавил: – Кто этот мужчина, что стоит между нами? Когда я просил Рене представить меня вам, она ответила мне, что вы – не для меня. Как я понял из ее слов, вас приберегают для кого-то другого. Кто он?
– Я не могу ответить вам, – отозвалась Корнелия.
– Будь он проклят! – вскричал герцог. – Вы любите его?
Корнелия кивнула.
– Вы давно его знаете?
– Нет, не очень.
– И он… О Боже! Как я могу произнести это!… Он ваш любовник?
– Нет!
Корнелия отвечала, словно в состоянии транса. Увидев неожиданный свет в глазах герцога, выражение триумфа на его лице, она сразу почувствовала, что повела себя неосторожно. Благоразумнее было отказаться отвечать герцогу.
– Я знал это! – воскликнул герцог. – Я не сомневался, хотя ваш внешний вид свидетельствовал против моего инстинкта!
– Не думаю, чтобы я поняла, что вы имеете в виду.
– Я думаю, понимаете, – сказал герцог. – Вы подруга Рене де Вальме, вы прекрасно одеты, накрашены и вдобавок… вы очень простодушны. В вас чувствуется такая искренность и чистота, какой я не встречал в женщинах прежде. Вам кажется, что я говорю глупости, но посмотрите мне в глаза – да, делайте, как я вам говорю! – и отвечайте теперь правдиво, так, как должны отвечать, стоя перед алтарем Нотр Дам.
Герцог схватил ее руки и нагнулся к ее лицу так близко, что его глаза оказались против глаз Корнелии.
– Отвечайте мне правду, – настойчиво приказал герцог, – существует ли какой-нибудь мужчина, обладающий вами?
Корнелия почувствовала, как внезапно вся кровь прилила к ее лицу. Сквозь шум в ушах до нее донесся ее собственный голос, прозвучавший быстро и возмущенно:
– Нет, конечно нет!
Герцог издал легкий удовлетворенный смешок, а потом вновь поднес ее руки к своим губам.
– Пожалуйста, месье, держите себя в руках, – сказала Корнелия, – люди смотрят на нас.
– Ты думаешь, это меня заботит? – спросил герцог. – И что они могут подумать или сказать кроме того, что мы молоды, счастливы и любим друг друга?
– Это не так, – быстро проговорила Корнелия.
К ее удивлению, герцог ответил не сразу, а когда заговорил, его голос был тих и серьезен:
– Недавно кто-то говорил со мной о любви с первого взгляда. Я ответил тогда, что это необычный, исключительный случай, который происходит чрезвычайно редко и с исключительными людьми. Я ошибся, или, возможно, я был прав; ты и я – исключительные люди.
– Что вы знаете о любви? – спросила Корнелия. – Любовь, месье, это не только погоня за любой женщиной с хорошеньким личиком.
– А ты, дорогая, что ты знаешь о любви? – в свою очередь спросил герцог. – Ты еще слишком молода, слишком невинна и слишком неопытна, чтобы знать, как мужчины ищут везде свою любовь и каждый раз разочаровываются. Я согласен с тобой, что любовь – это не просто охота за хорошенькими женщинами, хотя именно красота часто привлекает внимание и побуждает искать те возвышенные душевные качества, которые, кажется, должны ей соответствовать. Но почти всегда, – если губы и произносят те речи, которые ожидаешь, – в глубине сердца тебе известна истина – это только иллюзия, еще один мираж настоящей любви, которой жаждет сердце.
Как ты не можешь понять, что я не позволю тебе уйти от меня сейчас? – продолжал герцог. – Со мной происходит что-то, что никогда не случалось прежде. Я любил многих женщин – или думал, что любил. Я не скрываю от тебя, что в моей жизни было немало женщин, но всякий раз они заставляли меня разочаровываться. Я не знаю, почему так получалось, но знаю, что со всеми кончалось одинаково. Я хотел обладать ими, я считал себя влюбленным, но в глубине сердца я знал, что это только иллюзия любви.
Герцог сделал паузу, и глаза его наполнились горечью.
– Я уверовал в то, что так и должно быть в жизни, что невозможно никогда найти что-то другое, и смирился с этим. Я буду откровенен до конца с тобой, Дезире, и скажу тебе, что совсем недавно я предлагал замужней женщине бежать со мной. Я решил, что если я сумею овладеть ее несравненной красотой и сделать ее своей, то почувствую себя удовлетворенным.
Я умолял ее бежать со мной, но в это же самое время трезвая, рассудочная часть моего мозга как бы стояла в стороне и наблюдала за моими действиями. И она цинично насмехалась надо мной, когда я шептал, что влюблен, и говорила мне, что я веду себя глупо. Я клянусь тебе, Дезире, что с того момента, как я встретил тебя, впервые в моей жизни моя рассудочная половина молчит.
71 
