39 
Если Хатауэи вызывали скандал, они никогда не ограничивались полумерами.
Когда Лео препроводил Поппи назад, в бальный зал, к мисс Маркс и Беатрикс, скандальные новости уже начали распространяться среди гостей. Кэм и Амелия поспешили присоединиться к ним, и семья сомкнула ряды вокруг Поппи.
— Что случилось? — спросил Кэм с обманчивым спокойствием, но его ореховые глаза настороженно блестели.
— Гарри Ратледж случился, — буркнул Лео. — Я все объясню, но позже. А пока давайте уедем отсюда, как можно быстрее, и встретимся в отеле.
Амелия склонилась к пунцовому уху Поппи.
— Все в порядке, дорогая, — промолвила она. — Что бы ни случилось, мы все исправим.
— Вы не сможете, — прошептала Поппи. — Никто не сможет.
Лео бросил взгляд на толпу, над которой стоял приглушенный ропот. Все взгляды были прикованы к ним.
— Это похоже на море, — заметил он. — Прямо-таки видишь, как волны скандала захлестывают зал.
Кэм вздохнул, иронически скривившись.
— Лео, почему бы тебе не проводить сестер и мисс Маркс в свою карету? А мы попрощаемся с Норбери.
Чувствуя себя глубоко несчастной, Поппи позволила Лео вывести ее наружу и посадить в карету. Все молчали, пока экипаж не отъехал от дома.
Беатрикс заговорила первой.
— Тебя скомпрометировали, Поппи? — сочувственно спросила она. — Как Уин в прошлом году?
— Да, — ответил Лео за Поппи, которая ограничилась стоном. — Похоже, это стало дурной привычкой для членов нашей семьи. Маркс, вам следует сочинить по этому поводу поэму.
— Этой беды можно было избежать, — натянуто отозвалась Кэтрин, — если бы вы нашли ее раньше.
— Начнем с того, что этого можно было избежать, — парировал он, — если бы вы не потеряли ее.
— Я одна виновата, — сказала Поппи, уткнувшись в плечо Лео. — Увидев мистера Бейнинга в бальном зале, я ужасно расстроилась. А когда мистер Ратледж пригласил меня танцевать, мне стало так душно, что мы вышли на балкон…
— Нет, это я виновата, — возразила мисс Маркс, выглядевшая не менее удрученной, чем Поппи. — Я позволила тебе танцевать с ним.
— Что толку искать виноватого? — резонно заметил Лео. — Дело сделано. Но если кто-то виноват, то это Ратледж, который явно пришел на бал, чтобы поохотиться.
— Что? — Поппи подняла голову, в замешательстве глядя на него. — Ты думаешь, что он?.. Нет, это произошло случайно, Лео. Мистер Ратледж не собирался компрометировать меня.
— Конечно, он сделал это преднамеренно, — заявила мисс Маркс. — Гарри Ратледжа нельзя застать врасплох. Если его застигли в компрометирующей ситуации, значит, он этого хотел.
Лео насторожился:
— Откуда вы знаете?
Компаньонка покраснела и отвела взгляд.
— Исходя из его репутации, разумеется.
Внимание Лео отвлекла Поппи, зарывшаяся лицом в его плечо.
— Я умру от стыда, — сказала она.
— От этого не умирают, — возразил Лео. — Я эксперт по части стыда, и, будь это смертельно, я бы уже несколько раз умер.
— Нельзя умереть несколько раз.
— Можно, если ты буддист, — возразила Беатрикс.
Лео пригладил блестящие волосы Поппи.
— Надеюсь, Гарри Ратледж — буддист, — обронил он.
— Почему? — озадаченно спросила Беатрикс.
— Потому что ничего я так не хочу, как убить его несколько раз.
Гарри принял Лео и Кэма Роана в своей библиотеке. В подобной ситуации любая другая семья вела бы себя предсказуемо. Требовала бы, чтобы он поступил порядочно, и обсуждала условия примирения. Поскольку Гарри обладал огромным состоянием, многие остались бы довольными результатом. Он не был аристократом, но имел связи в самых верхах общества и пользовался влиянием.
Однако у Гарри хватало ума, чтобы не ждать предсказуемого поведения от Лео и Кэма. Они не были рабами условностей, и обращаться с ними следовало осторожно. Тем не менее он нисколько не волновался. Ему приходилось вести переговоры по гораздо более важным вопросам, чем женская честь.
Размышляя о вечерних событиях, Гарри переполнялся чувством дьявольского торжества. Нет, не торжества… ликования. Все вышло гораздо легче, чем он ожидал, особенно учитывая неожиданное появление Майкла Бейнинга на балу. Этот идиот практически преподнес ему Поппи на серебряном блюде. И когда представилась возможность, Гарри не преминул воспользоваться ею.
Кроме того, Гарри чувствовал, что он заслужил Поппи. Любой мужчина, который позволит щепетильности встать между ним и такой женщиной, дурак. Он вспомнил, как она выглядела на балу, бледная, хрупкая и расстроенная. Когда он подошел к ней, на ее лице отразилось облегчение. Она буквально кинулась к нему и позволила увести с собой.
39 
