Особенно,... 
14 
— Да тебе-то что за дело, нуждается она в чем-либо или нет? — воскликнул Айки. — Тем хуже для нее. Пусть страдает! Пусть побудет в шкуре человека, который мучительно переживает…
— Ты, конечно, имеешь в виду меня? — перебил его Лекса.
Себя он имеет в виду! — мысленно откликнулась Эмери. Он считает, что я нанесла удар и ему тоже.
— Конечно, — явно с неохотой подтвердил Айки.
— В таком случае не трудись принимать решения вместо меня, — суховато произнес Лекс. — Я пока способен делать это самостоятельно.
— Ну что ты! — сразу пошел на попятный Айки. — У меня и в мыслях не было ничего подобного. Если тебе так хочется, живи в этом идиотском замке и заботься о его хозяйке. И знаешь что? Пожалуй, я тоже здесь задержусь. А что, даже забавно! Потом будет что вспомнить и ребятам рассказать…
— Ты не прав, замок совсем не идиотский, ты просто мало разбираешься в подобных вещах…
Лекс начал что-то говорить о средневековой архитектуре, но Эмери не стала этого слушать. Последние фразы Айки мгновенно взвинтили ее до предела.
— Что-о? — возмущенно протянула она, быстро, как только было возможно, хромая в столовую. — Это еще что за разговоры?!
— А вот и Эмери! — с непонятным весельем произнес Лекс, увидев ее на пороге.
— О чем ты говоришь?! — даже не посмотрев в его сторону, воскликнула она. Ее взгляд был устремлен на Айки. — Как это «задержусь»? Ведь я еще днем посоветовала тебе сократить визит. И вообще, не понимаю, что ты здесь делаешь?
— А я еще днем ответил тебе, что собираюсь последовать примеру Лекса! — парировал тот без тени смущения.
Эмери прищурилась.
— И что это должно означать?
— Сама слышала. Я остаюсь в замке.
Повисла пауза. Эмери шумно дышала, кипя негодованием, ее грудь вздымалась. Наконец она повернулась к Лексу.
— Послушай, может, приструнишь своего младшего братца?
Тот посмотрел на Айки, затем на нее и сказал:
— Чего ты хочешь? Что я должен сделать?
— Выдворить его из моего дома! — выпалила Эмери. И палкой об пол, чтобы придать весомость своему требованию.
Казалось, Лекс задумался. Во всяком случае, он сунул руки в карманы джинсов, поднял глаза к потолку и несколько раз качнулся с пятки на носок и обратно. Эмери с удивлением наблюдала за ним, словно не понимая, о чем тут можно думать. Айки же, отойдя к окну, напряженно ждал вердикта.
— Ну? — нетерпеливо произнесла Эмери.
Лекс взглянул на нее.
— Хм… а могу я задать тебе пару вопросов?
— Если это будет способствовать делу — пожалуйста!
— Вообще-то я предпочел бы поговорить с тобой без свидетелей, — покосился он на Айки, — но делать нечего.
— Я тебя слушаю! — вновь нетерпеливо бросила Эмери.
— Хорошо. Скажи, почему ты так спешишь избавиться от Айки?
— То есть как? Это же очевидно!
Лекс медленно покачал головой.
— Для меня не совсем. Если ты хочешь прогнать его, чтобы остаться со мной наедине, это одно дело. Если же руководствуешься иными мотивами, — другое.
Брови Эмери поползли вверх.
— Наедине? — пробормотала она, в свою очередь покосившись на Айки. — Зачем… почему я должна хотеть этого?
Лекс пожал плечами, затем улыбнулся и сказал:
— Это же очевидно.
Разумеется, он намекал на их единственную совместную ночь. Вернее, на то, что, возможно, Эмери желает продолжения. Она прекрасно это поняла, и на ее языке завертелась достойная отповедь, но рядом маячил Айки, при котором нельзя было говорить открыто.
— Для тебя — может быть, — сдержанно произнесла она.
Улыбка Лекса стала шире.
— Но не для тебя?
Эмери только зубами скрипнула.
— Что ж, допустим, мое первое предположение неверно, — выждав минутку, продолжил Лекс. — Тогда скажи, чем тебе не нравится Айки?
Она закатила глаза к старинной бронзовой люстре с хрустальными подвесками.
— Да нравится он мне, нравится! Только на расстоянии. Гости хороши, когда их ждешь. Я достаточно ясно выражаюсь?
Лекс кивнул.
— Яснее некуда.
— А раз так, не отправишь ли ты Айки отсюда подобру-поздорову?
Тон Эмери был ядовито-любезным. Она подбоченилась, с вызовом глядя на Лекса. Не пора ли начать действовать? — словно говорил ее взгляд.
Однако, вместо того чтобы велеть Айки отправляться прочь, Лекс вновь задумчиво оглядел его.
— Видишь ли, — протянул он, повернувшись к Эмери и потирая подбородок, — я нахожусь в весьма затруднительном положении.
14 
