Особенно,... 
19 
Вновь пошевелившись на скамейке, Эмери грустно вздохнула.
Все получилось наоборот. Именно вмешательство в дела Лекса и Селии в конечном счете привело ее к нынешнему плачевному положению. Если бы она знала тогда, чем все обернется, сто раз подумала бы, прежде чем подставлять себя под удар. В конце концов, существовали и иные способы повлиять на события, вовсе незачем было действовать так демонстративно. Ринувшись напролом, она тем самым обрекла себя на финансовое разорение, в личном плане не выиграв ничего.
Правда, потом, гораздо позже — или совсем недавно, смотря как рассуждать — была единственная ночь с Лексом, жаркая и безумная, но разве о таком мимолетном счастье мечтала Эмери?
Та волшебная ночь только подчеркнула ее полное одиночество.
Она до сих пор внутренне содрогалась, вспоминая торжество по поводу объявления помолвки. Оно происходило в доме Джоан, где также жил Айки, который, впрочем, по сведениям Эмери, и сейчас там живет. У Лекса же давно была своя квартира.
Эмери отправилась на памятный прием одна.
К тому времени Ральф Прескотт умер, и они с сестрой жили порознь. По завещанию Селия получила деньги, большая часть которых хранилась на счетах в банке «Нэшнл траст», принадлежавшем Лексу Сеймуру. Кроме того, ей отошел особняк в Огасте, где она провела всю свою сознательную жизнь.
Эмери получила замок Мэлорн, а также обувной бизнес отца, с удовольствием присоединив его к своему, модельному, который создала самостоятельно. В то время ей еще принадлежал дом моды, носящий название «Диззи Эмери», одновременно являвшееся фирменным ярлыком для всего, что она производила.
Свой путь Эмери начала в девятнадцать лет. Именно в этом возрасте состоялся первый показ ее моделей одежды, сразу закрепивший за ней репутацию оригинального мастера. И тогда же ее имя стало появляться в газетах рядом со словами «ярко вспыхнувшая звезда на небосклоне модельного бизнеса», «молодой талантливый дизайнер» и тому подобными. А однажды Ральф — еще успевший увидеть успех дочери и на первых порах поддержать финансово — принес газету, где ее назвали головокружительной Эмери — диззи Эмери.
— Вот! — сказал Ральф, ткнув пальцем в это словосочетание. — Замечательный товарный знак. Обрати внимание. На твоем месте я бы зарегистрировал его.
— Не слишком ли претенциозно? — с сомнением покачала она головой. — Я ведь еще только начинающий модельер.
Ральф снисходительно усмехнулся.
— Дорогая моя, начинающих специалистов не бывает. Это относится к любой сфере человеческой деятельности. Ты или художник, или нет. Или врач, или нет. Или модельер, или нет.
Помнится, Эмери задумалась тогда. То, о чем говорил Ральф, показалось ей необычным.
— Но ведь существует период обучения, который…
— …У настоящего мастера длится всю жизнь, — завершил Ральф фразу. — А в конце отпущенного ему срока он понимает, как мало, в сущности, умеет.
— Тогда тем более нескромно с моей стороны будет назваться головокружительной, — заметила Эмери.
— Э нет! — возразил Ральф. — Ты можешь быть сколько угодно скромной, так сказать, в своем кругу, но в данном случае речь идет о бизнесе, а он в конечном счете всегда в той ли иной степени является формой торговли. Я веду к тому, что тебе предстоит как можно выгоднее продать себя. А люди ведь внушаемы, детка. Скажешь им, что ты головокружительная, именно так они и станут тебя воспринимать. Тем более что талант у тебя есть, это видно сразу, стоит только взглянуть на твои работы.
— Спасибо, папа, — зарделась Эмери. Похвала отца была для нее дороже всего на свете.
В результате того разговора и появилась фирменная марка «Диззи Эмери». Соответственным лейблом помечались модели одежды, бижутерия, парфюмерия, а позже и обувь, потому что в данной области Эмери тоже проявила себя как творческий человек.
Так вот, на торжественный прием по поводу помолвки Лекса и Селии она отправилась еще в качестве Диззи Эмери — на больших показах мод где-нибудь в Нью-Йорке, Париже или Токио некоторые люди прямо так и называли ее, полагая, что это настоящие имя и фамилия.
В тот вечер она использовала свою известность сполна.
5
Эти воспоминания заставили Эмери поежиться, словно от порыва прохладного ветра. Впрочем, пока она сидела на садовой скамейке, незаметно начало смеркаться и воздух посвежел.
19 
