Особенно,... 
86 
Я уже сказал, что картины оказались подделками. Хорошими, качественными, но подделками! Конечно, я об этом не знал, отдал картины заказчику и стал ждать, когда на мой счёт поступит приличная сумма. Дни шли, а денег всё не было, я стал психовать, и тогда в мой гостиничный номер…
— Ты поселился в гостинице?
— Ну да, так было надо. Так вот в мой номер пришли двое с битами и объяснили, что пейзаж и «купальщица» — копии, что денег мне не видать, что подставлены серьёзные люди, что картины нужно достать и непременно подлинные! Они чуть меня не покалечили! Ты должна понять, почему у меня сдали нервы, почему я схватился за нож! От этих ублюдков нужно было где-то прятаться, и я приехал сюда. Прости меня! — Эти слова Геральд произнёс неуверенно, словно заранее зная, что они не проймут меня. — Убери этот шланг, пойдём на кухню, поговорим. К чему этот цирк?
Я положила руку на кран и засмеялась:
— Нет, хочу цирк! Я так наскучалась за эти дни, что теперь хочу веселиться! Давай, говори, кто такая Жанна, почему она так на меня похожа, и как ты, сволочь, умудрился подкупить всё побережье Крыма, а в особенности, Игоря Константиновича, моего тренера.
Геральд сполз по чёрной кафельной стене вниз, сел на пол и, обхватив руками чёрные, кожаные коленки, принялся рассказывать, бессмысленно глядя в пространство. Именно этот бессмысленный взгляд давал мне некоторую гарантию того, что он говорит правду.
* * *
— Вы, бабы, очень болтливы, — начал он. — Способны выболтать о себе самое сокровенное первому встречному — соседке, шофёру такси, официантке, парикмахеру, массажисту, косметичке… Скажи, в какой салон ты ходишь, чтобы почистить пёрышки?
— В «Клеопатру», — ответила я и опустила, наконец, шланг, потому что такой Геральд — сидящий в обнимку с собственными коленками, показался мне не опасен. — При чём здесь салон?
— В «Клеопатру». Запомни это и слушай дальше. Два года назад в аукционный дом, где я работаю экспертом, пришла девушка. Она хотела пристроить несколько старинных икон. Иконы оказались дрянь, не такие уж и старинные, стоили копейки, зато девушка… В общем, я отвалил ей денег за барахло из собственного кармана, просто так, чтобы назначить свидание. Но она не пришла в тот пивной погребок, куда я её пригласил. Как дурак я просидел там весь вечер, в компании синих роз. Ты когда-нибудь видела синие розы?! Я отвалил за них всю зарплату, я хотел её удивить, но она не пришла, и я отдал их официантке. Семнадцать отборных синих роз без единой колючки! Когда я вышел из подвальчика, то окончательно понял, что по-настоящему меня может зацепить только девушка, которая не пришла на свидание. Приди она тогда, я покувыркался бы с нею пару ночей и потерял интерес. Ты же знаешь, ко мне бабы липнут как мухи на мёд.
Я захохотала. И крикнула:
— Знаю!
И хотела включить кипяток, но он ни малейшего внимания не обратил на мои пассажи, сидел и бубнил, уставившись в одну точку на чёрном кафеле.
— Но она не пришла! Прошёл день, другой, третий, я понял, что пропал, что ничего не хочу, только увидеть её. Я даже запил, даже прогулял пару дней на работе, хотя очень дорожил своим местом.
Она появилась через неделю. Принесла серебряный крест работы Ивана Хлебникова, русского ювелира, — очень дорогая, редкая вещь. Сказала, что хотела бы толкнуть его «в чёрную», не через аукцион. Я объяснил, что для такой цацки нужен заказчик, просто так её не продашь, если не с аукциона. Я пообещал ей найти такого заказчика. На следующий день она принесла серебряные часы середины восемнадцатого века, потом ещё… Я понял, что дело нечисто, но пообещал сбыть изделия. Я сделал это, чтобы держать её на крючке, чтобы она приходила, звонила, чтобы у нас было общее дело. А потом как-то вечером услышал в программе «Криминальные новости», что ограблен один известный коллекционер русской ювелирки. Среди краденых вещей были перечислены и тот крест, и часы, и прочие вещи… Но мне было уже плевать. Я нашёл, кому сбыть товар, я даже подзаработал на этом деле, оставив себе тридцать процентов от суммы. А она… она всё же пришла на свидание, и не в пивнушку, а прямо ко мне домой. Я не стал покупать никаких цветов, я вообще не стал ничего покупать. Я набросился на неё с порога и больше не отпустил никуда. Мы стали жить вместе, квартиры я снимал — то одну, то другую…
— Её звали Жанна, — подсказала я.
— И Анна, и Вероника, и Кристина, и Анжелика, но в основном всё-таки Жанна.
86 
