100 
– Быстрее! – крикнула Афанасьева. – Это за мной менты гонятся!!
Врубив задний ход, Сычева на бешеной скорости пролетела несколько метров. Найдя площадку для разворота, она вырулила наперерез движению там, где не было пробки, перескочила разделительную полосу и понеслась в обратном направлении. Звуки сирены, растворялись, уходили и постепенно исчезли. Татьяна, прижавшись к сиденью, смотрела назад. Погони, кажется, не было.
– Ушли, – сказала она Сычевой. – По-моему, оторвались. – Сычева, не сбавляя скорости, перестроилась в крайний левый ряд, потом вышла на встречную и помчалась, врубив дальний свет.
– Девушки, вы в конфликте с законом? – Тарас, сидевший на переднем сиденье, обернулся и посмотрел на Татьяну. – Я не хотел бы...
– Все нормально, Тарас Евгеньевич, – успокоила Сычева его. – Мы среднестатистические москвички, у которых не задался вечер.
Афанасьева вдруг начала мелко дрожать. Она запахнула поглубже на груди мокрый насквозь халат и всем телом прижалась к Татьяне.
– Девочки, хотите верьте, хотите нет, но я только что застрелила Ингу и ограбила ее забегаловку. Она успела нажать тревожную кнопку и примчалась вневедомственная охрана. Я еле унесла ноги! – Таня нервно хихикнула, положила рядом с собой пистолет и вынула из кармана толстые пачки денег.
Тарас побледнел и схватился за ручку над головой. Сычева резким гудком согнала с дороги мчавшийся ей навстречу огромный джип.
– Девушки, я не хотел бы...
– Да все нормально, Тарас Евгеньевич, – засмеявшись, сказала Татьяна. Ей доставляло удовольствие видеть, как бледнеет и сходит с лица огромный, самоуверенный циклоп. – Все нормально! Вы что, никогда не выезжали вечером пострелять и пошукать по кассам придорожных кафе?!
– Молодец, вешалка! Моя школа! – похвалила ее Сычева.
– Девочки, вы что, не слышите?! – заорала на них Афанасьева, тряся над головой пачкой денег. – Я убила Ингу и украла у нее деньги!! За мной теперь охотится вся московская милиция!!
– Да слышим мы, слышим! – отозвалась Сычева. – Просто мы рады, что это не Инга убила и ограбила тебя. Ты молодец, Танька! – Сычева еще поддала газу.
Тарас вдруг шумно вздохнул, залез в бардачок и достал оттуда синий проблесковый маячок. Ни слова не говоря, он через открытое окно прилепил маячок на крышу и включил на панели сигнал. Пронзительный вой, от которого они еще минуту назад удирали, перекрыл все звуки оживленной дороги. Машины шарахнулись в разные стороны. Даже дождь испугался и перестал хлестать с такой силой. От неожиданности Сычева вздрогнула и ударила по тормозам. Все дружно клюнули носом в направлении лобового стекла.
– Тарас Евгеньевич... – растерянно пробормотала Сычева. – Надеюсь, вы не работник органов в штатском...
– Гоните, черт вас возьми! – заорал Тарас. – Гоните, я не желаю мотать срок за соучастие!!
Сычева втопила педаль газа в пол. Сирена надрывно стенала, синие блики метались, отражаясь в мокрой дороге, в витринах, в стеклах встречных машин. Теперь им никто не мешал, все поспешно уступали дорогу.
– Вы кто такие? – Тарас опять обернулся и уставился в упор на Татьяну. – Бандитки?! Разбойницы?! Сумасшедшие?!
– Банда трех Тань, – усмехнувшись, сказала Татьяна, стараясь выдержать его взгляд. Она взяла пистолет и в шутку прицелилась в окно.
– Банда трех Тань! Банда трех Тань!! Ну, Ариадна Степановна! Ну, Веранда! Бандиткам квартиру сдала! Я-то, думал, вы приличная девушка, картины рисуете! – укоризненно покачал он головой, не сводя глаз с Татьяны.
– Я и приличная, я и рисую, – пробормотала Татьяна и отвела взгляд. Отчего-то ей стало вдруг стыдно перед циклопом. Отчего-то она и правда почувствовала себя преступницей.
– Уберите ваш пистолет! – заорал Тарас и вдруг абсолютно нормальным голосом спросил: – А сколько тут денег-то? – Он указал на перетянутые резинками пачки.
– Пятьдесят тысяч долларов, – ответила Афанасьева.
– Нормально! – присвистнул Тарас. – В придорожных кафешках столько не держат. – Он выхватил пистолет из руки Татьяны, покрутил его и вернул. – Фигня! Игрушка! «Макаров», который стреляет металлическими шариками. Больно, неприятно, но не смертельно. У вашей Инги, скорее всего огромный синяк и болевой шок, не более. Так что не льстите себе, вы не убийца, – сказал он Тане.
Таня закрыла лицо руками и, кажется, зарыдала.
100 
