... 
124 
Он поочередно осмотрел камни на просвет, понюхал их и попробовал на свой единственный передний зуб.
Красивые. Прочные. И как будто бы не простые. Вернуть он их вряд ли сможет, – девиц слизнула, унесла многомиллионная Москва. Он подвез их не по домашнему адресу, а к огромному супермаркету, где искать человека все равно что муравья в муравейнике. Он покажет камни своему приятелю-геологу. Может, они чего-то, да стоят. Может, ему этих денег хватит хоть на один зуб из металлокерамики.
* * *
Из рассеченной скулы капала кровь.
– Аривидерчи, Чуча! – заорал попугай, и дверь в гостиную со стенами цвета рябины открылась.
Попугай был породы ара и все время орал эту дурацкую фразу, когда в комнату кто-то входил.
В дверях возникла высокая блондинка в черном комбинезоне. На лбу у блондинки красовался огромный кровоподтек. Она высокомерно оглядела компанию и подошла к Афанасьевой.
– Тварь! – с размаху ударила она по щеке Таню. – Тварь, тварь, тварь! – хлестала блондинка Афанасьеву по лицу. В глазах у Тани вспыхнула злость.
«Господи, как бездарно все получилось», – подумала Сычева тоскливо.
Так бездарно, что от обиды хочется визжать, топать ногами и биться головой о стену. Разве не могла она догадаться сразу, что Пашку уже не спасти?..
В супермаркете «Рамстор» они купили палку докторской колбасы, упаковку йогурта и три плитки шоколада. Пока на кассе продукты упаковывали в фирменный пакет супермаркета, они заговорщицки перемигивались.
Колбасу они скормили бродячей собаке, йогурт отдали бабушке, просившей милостыню, а шоколад съели сами. Время до вечера скоротали в уютной кафешке, с удовольствием и не считая, тратя Ингины деньги. Время от времени Сычева совала руку во внутренний карман джинсового пиджака и щупала теплую замшу мешочка, в который Афанасьева упаковали камни.
– Скоро все это закончится, девки! Скоро закончится, – говорила она.
И вот закончилось.
Глупо, бездарно и трагически некрасиво.
В половине десятого они взяли такси и сказали водителю, куда ехать. Чтобы дядька с большим энтузиазмом выполнил поставленную задачу и поменьше болтал, Афанасьева сунула ему непомерно большую сумму денег. Замшевый мешочек с камнями уже был помещен в фирменный пакет супермаркета «Рамстор» и опять грелся на груди у Сычевой, неудобно оттопыривая пиджак.
Они попросили таксиста остановиться метров за десять от нужного дома и сказали, что ждать их не нужно. Потом, подбадривая друг друга и спотыкаясь на подозрительно темной улице, подошли к урне у первого подъезда дома номер пятнадцать.
Но опустить пакет не успели.
Они ничего не успели!
Словно из-под земли у каждой из них за спиной вырос громила, ростом и комплекцией чуть меньше дома, рядом с которым они стояли. Придерживая каждую за локоток, громилы подтолкнули их легонько куда-то, любезно подсадили и они оказались в огромном джипе.
«Комбат» Саши Белого?..» – пришла Сычевой на ум глупая мысль. Сопротивляться было бессмысленно. Кричать, стараясь привлечь внимание – тоже. Что-то в этих парнях было такое, что ни малейшего сомнения не возникало – нет ни одного обстоятельства, которое смогло бы им помешать выполнить поставленную задачу. Один из парней сел за руль, другой рядом с водителем, третий пристроился на заднем сиденье, рядом с пленницами.
Сычева мысленно признала себя идиоткой. Единственный человек, который мог бы сейчас помочь, сидел в «Табуне» и объяснял Марату причины своей неплатежеспособности.
Громилы были очень самонадеянны: они не связали им руки, не завязали глаза, и даже не обыскали. Карман Сычевой оттягивал пистолет, но пускать в ход пукалку, стреляющую шариками, было бессмысленно и очень опасно.
Камни по-прежнему лежали во внутреннем кармане пиджака, давили на грудь, вызывая в ответ сердечную боль.
– Не дергайтесь, девки, – тихо сказал тот, кто пристроился рядом. – Вам же лучше будет.
Они и не дергались. Сидели молча, взявшись за руки, и ощущая, как в унисон пульсируют их сердца.
«Я так и не помирилась с папой», – думала Татьяна.
«Вовчика будет воспитывать какая-нибудь длинноногая дрянь», – думала Афанасьева.
«Для Карантаева я останусь сволочью, а Пашка будет считаться в своем Болотном пропавшим без вести...», – думала Сычева.
И никто из них не думал о Глебе.
Но хуже было другое.
124 
