Особенно,... 
30 
На обратном пути Мэтт рассказывал о предстоящем концерте, посвященном окончанию учебного года, а потом звонко запел на всю улицу.
Лимузин стоял на прежнем месте.
Мэтт прервал пение и заметил:
— Смотри, мама, эта большая черная машина снова здесь.
— Да, — ответила Скай, стараясь не выдать своего волнения.
— В ней, наверное, ездит великан, у которого ноги слишком длинные и не помещаются в обычную машину.
— Может быть, — весело поддержала игру Скай, но ее воображение уже нарисовало страшного великана в облике Маурицио Перетти.
— Смотри, мама! Дверца открывается! — крикнул Мэтт в восторге оттого, что сейчас увидит великана. Когда из машины вышел шофер, он разочарованно протянул: — Это обычный шофер…
Человек в униформе обошел машину и открыл заднюю дверь, вновь вызвав любопытство Мэтта.
— Там еще кто-то есть внутри… Это леди, — удивленно сообщил Мэтт.
Действительно, леди, горько отметила Скай, узнав мать Люка. Она была права, подозревая, что лимузин как-то связан с Перетти. Шофер перевел Флавию Перетти через дорогу и вернулся к машине, повинуясь ее жесту. Ирония судьбы, но она стояла сейчас на том же месте, что и Люк девять месяцев назад.
— Эта леди приехала к нам? — с любопытством спросил Мэтт.
— Может быть, она хочет записаться на массаж. — Скай, как могла, тянула время, не зная, чего ожидать от этой встречи.
Флавия Перетти, элегантная в своем черном платье, с искусно уложенными волосами, которые сильно поседели с тех пор, как Скай видела ее в последний раз, выглядела очень величественно. Высокая, статная — настоящая итальянка — Флавия неотрывно смотрела на Мэтта, как когда-то Люк. Это был сын ее сына, ее единственный внук.
— Почему она так на меня смотрит? — спросил Мэтт.
— Может быть, ты напомнил ей кого-то, — ответила Скай, понимая, что знакомства не избежать.
И что тогда?
Внутри у Скай все сжалось от тревоги. Зачем приехала Флавия? Какова цель этого визита? Не допустить их с Люком свадьбы? Разрушить их любовь и доверие, пока ее драгоценный сын в отъезде?
— Могу я вам помочь? — спросила Скай.
— Мисс Самнер… — нерешительно произнесла женщина.
— Да? Вы хотите записаться на массаж? — Скай продолжала игру, еще надеясь, что все обойдется. Ожидая ответа, она положила руку на плечо Мэтта.
Напряженный взгляд темных глаз, так похожих на глаза Люка, вспыхнул пониманием.
— Я могу войти в дом? — с холодным достоинством спросила Флавия.
— Конечно, — пробормотала Скай, открывая калитку и вручая Мэтту ключи от дома. — Беги и переоденься, пока я поговорю с леди.
Привыкший к ее работе с клиентами, Мэтт воспринял ситуацию как вполне обычную, а Скай облегченно вздохнула, когда он послушно ушел в дом, не начав задавать загадочной леди из лимузина вопросов.
— Зачем вы здесь, миссис Перетти?
— Я хотела увидеть моего внука, — просто ответила она.
— Итак, вы его увидели.
— Он очень похож на Лючиано. — В голосе женщины слышалась тоска.
— И на меня, — напомнила Скай, решив сразу все расставить по своим местам.
Мать Люка измученно вздохнула и наконец перевела взгляд на нее.
— Я ничего не знала, пока на Пасху мой муж не рассказал мне обо всем.
— Вы не хотели меня для вашего сына так же, как и ваш муж, — уверенно заметила Скай.
Флавия Перетти кивнула.
— И тем не менее, мой сын женится на вас. Он не изменит своего решения. Для него это вопрос чести.
— Он любит меня. И Мэтта, — горячо возразила Скай. Ей не понравилось замечание о том, что Люком движет не любовь, а понятие чести. Она знала, что это не так. Хотела верить.
— Вы его любите?
— Да, люблю. Он — единственный мужчина, которого я когда-либо любила. И буду любить. И я не стану слушать вас, если вы начнете уговаривать меня не выходить за него замуж, используя… неважно какие аргументы, неважно, что вы станете мне предлагать, поэтому ваш визит — напрасная трата времени, и моего, и вашего, миссис Перетти.
Яростный эмоциональный отпор Скай, похоже, не произвел на мать Люка никакого впечатления. Молча выслушав, она задала вопрос:
— Когда состоится свадьба?
— Скоро. — Осторожность побудила Скай не называть точной даты.
— До Рождества?
— Это вас не касается, миссис Перетти.
— Мой сын женится, и это меня не касается? — Флавия почти выкрикнула эти слова, не справившись с собой.
30 
