.
Очередная сказка о Золушке 
13 
– А что по мужски?! Морды бить и насиловать?!
– Да кого я насилую, идиот?! – не сдержался я. – Где?! Куда?! – От ярости меня затрясло и, кажется, я не очень этично сформулировал последний вопрос…
– Всех! Везде! Вас весь город боится, я по телику видел!
– Ну, раз меня весь город боится, то и тебя будут бояться! Я научу тебя жить без страха!
– Правда?.. – Он первый раз посмотрел мне в глаза. – Правда, меня будут бояться?!
– Уважать точно будут. Но для этого нужно перестать от меня бегать и начать тренировки.
– Хорошо, – вдруг сказал Прохор. – Я буду тебя слушаться. Только ты должен честно отвечать на мои вопросы.
– Какие?
– Что такое секс?
– Это остров в мировом океане, – не моргнув, соврал я. – Но тебе туда ещё рано.
– Ясно, – кивнул Прохор и вдруг быстро разделся до трусов.
– Ты чего? – удивился я. Мальчик умел ставить в тупик.
– Ты же того… плавать меня будешь учить?
– Плавать, так плавать! – У меня отлегло от сердца. – Только не в этой стоячей луже, – кивнул я на бассейн и, подхватив его одежонку, направился к лестнице, ведущей к личному пляжу Громовых.
Прохор пошёл за мной, осторожно соблюдая дистанцию.
Пляж оказался огромным, с чистым, мелким раскалённым песком.
Я разделся и с разбегу плюхнулся в тёплую прозрачную воду, предоставив Прохору самому решать, следовать за мной, или нет.
Он помаялся на берегу и всё же повторил мой манёвр. Упав в воду с разбегу, Прохор, судя по пузырям на поверхности, немедленно начал тонуть. Я схватил его за подмышки, вытащил и хорошенько встряхнул.
– Как водичка? – поинтересовался я.
– Как всегда, ни хрена не держит, – пробормотал Прохор, отплёвываясь.
Я хотел сказать, что выражение «ни хрена» не украшает десятилетнего мальчика, но передумал. В его случае за грубость и невоспитанность нужно только хвалить.
– С водой надо подружиться, – пояснил я и показал пару нехитрых приёмов, как удержаться на воде.
Через полчаса мальчишка довольно сносно плавал на мелководье. Он позволял поддерживать его за подбородок и исправно сучил ногами, не давая себе пойти на дно.
– Молодец! – похвалил я. – Видишь, как иногда полезно вылезать из-под лавочки!
Он вышел на берег уставший, но очень довольный. Плюхнулся на песок, подставив солнцу худую бледную спину, на которой лопатки торчали как крылышки. Я лёг рядом, ощутив к пацану какое-то незнакомое, трогательное чувство жалости и желания защитить.
– Ты умеешь строить песочные замки? – поддавшись порыву, спросил я, хотя сам никогда ничего из песка не строил, считая это занятие слюнтяйством и пустой тратой времени.
– А чего их строить-то? Всё равно развалятся через пять минут.
Я одобрительно похлопал его по плечу. Он весь сжался, но в ответ тоже похлопал меня по бицепсу. Потом совсем осмелел и начал щупать мои мышцы на руках, на ногах, на груди…
– А я совсем даже не в туалет ходил, – признался он.
– А куда?
– Я сбежать хотел. На чердак.
– А чего не сбежал?
– На чердаке спят летучие мыши. Я выбирал, выбирал между тобой и мышами, и…
– Выбрал меня?
– Да.
– Что ж, выбор не в мою пользу. Выходит, безобидные твари страшнее меня?
– Выходит так.
Я швырнул в него горсть песка. Он хихикнул и тоже швырнул – не очень уверенно, исподтишка. Через минуту мы катались возле воды, сцепившись в шутливой драке. Прохор от души дубасил меня кулаками, а я, стиснув зубы от боли, так как вчерашние ссадины и кровоподтёки болели, поздравлял себя с первым успехом.
Наконец, Прохор устал.
– К завтрашнему дню я не разучусь плавать? – поинтересовался он, присаживаясь рядом со мной.
– Я думаю, нет. Все, кого я учил плавать, плавают до сих пор.
– Здорово! А летучие мыши кусаются?
– Не знаю. Надо проверить.
– Ка-а-ак?!
– Залезем на чердак, и ты посадишь на меня летучую мышь. Если она меня цапнет, значит, кусается.
– И ты не боишься?! – От удивления у него очки съехали на кончик носа.
– Нет. Я ничего не боюсь, кроме голода.
– И когда маленький был, тоже ничего кроме голода не боялся?
– Ну, нет, когда я был маленький, я боялся толстых тёток, котлет с мухами, кнопок в лифте, тапочек в ванной, похоронных процессий, портретов полководцев, учебников анатомии, аквариумных рыбок и автоответчика, – сказал я чистую правду.
– И после этого ты называешь меня трусом?!
– Да. Потому что сам хорошо знаю, что такое бояться каждого колебания воздуха.
13 
