Особенно,... 
52 
— Да, так будет, конечно, лучше, — легко согласился он. — Звони своей Машке, Анна!
Через пять минут все было улажено. Мне следовало подъехать в первую клиническую больницу, в отделение реанимации.
— Ну вот, а вы говорите, я не отрабатываю своих денег! — квохтал Гавичер, провожая меня к двери. — Видите, какие у меня связи!! Какую я вам встречу организовал! Обязательно сообщите мне о результатах своего разговора! Я проанализирую и сделаю выводы! Анализировать и делать выводы — вот работа для профессионала! А лучшего профессионала, чем я, вы в этом городе не найдете! Так и быть, не буду выставлять вам счет за эту услугу! Щедрость мне досталась от бабушки, которая, как известно, была черкешенкой!
— Ага, — ехидно ухмыльнулась Анна, усаживаясь за свой стол и беря пилку для ногтей, — а национальное блюдо у твоей черкешенки-бабушки, случаем, не маца была?!! [9]
— Уволю, мямля, — пригрозил Гавичер. — За национальный вопрос.
— Да увольняйте, Семен, блин, Борисович! Я на второй этаж в турфирму работать пойду. Там работы навалом, платят по-человечески, и никакого национального вопроса!
* * *
— У вас пять минут, — шепнула мне в отделении реанимации девушка, лица которой не было видно из-за повязки и надвинутой на глаза голубой шапочки. На мне тоже было соответствующее обмундирование — халат, бахилы, повязка и шапочка. Маша выдала мне их, чтобы я ничем не отличалась от больничного персонала.
— Она говорить не может, — предупредила меня племянница секретарши Сени Гавичера. — Но все слышит! Вы задавайте ей вопрос, если ответ положительный, она закроет глаза, если отрицательный, она просто будет смотреть на вас. Мы с ней так иногда разговариваем. Но не забудьте, у вас не больше пяти минут, она очень слаба!
Маргарита Лялькина лежала на больничной кровати большим белым коконом. Голова была забинтована, простыня доходила до подбородка, а из-под нее торчали какие-то трубочки и проводки, которые тянулись к аппаратуре. На мониторах прыгали и дрожали диаграммы, графики и кривые. Я сотни раз видела эту картину в кино, но вблизи — первый раз.
Времени было мало. Его совсем не было на эмоции и сочувствие.
— Здравствуйте, я жена человека, которого ошибочно обвинили в преступлениях, которых он не совершал, — начала я. — Это не мой муж убил двух человек, это не он ударил вас по голове. Впрочем, ему уже не поможешь, он погиб в аварии, когда его перевозили в СИЗО. Вы должны ответить на некоторые вопросы. Это нужно, чтобы найти настоящего преступника. Скажите, вас ударил тот парень, с которым вы познакомились на пляже?
Лялькина закрыла глаза и это меня вдохновило. Диалог завязался и нужно постараться извлечь из него максимум информации.
— Он похож на этого человека? — Я быстро достала из бумажника фотографию Бизи и поднесла ее к глазам Лялькиной. Она опять закрыла глаза. Или моргнула? Какая-то кривая на мониторе изменила конфигурацию, что это значило, я не знала, но поняла одно — нужно поторопиться.
— Вы знаете, почему он ударил вас?
Глаза открыты, значит, не знает.
— На нем были только пляжные плавки, где он взял оружие? Вы видели, чем он ударил вас?
Глаза не открыты — вытаращены. Нет, не знает, понятия не имеет. Я кивнула, дав понять, что понимаю ее. Вопросы путались в голове, но нужно было задавать только такие, на которые можно ответить «да» или «нет».
— Вы считаете, что он просто маньяк, сумасшедший?
Она закрыла глаза — «да». Потом открыла — закрыла, отрыла — закрыла: «да!», «да!», «да!»
Это был худший из всех ответов.
Вычислить маньяка трудно даже для армии специалистов. У маньяков звериное чутье на опасность, они могут затаиваться надолго, а потом снова выходить на охоту. Нет, эта задачка мне не под силу. Ее должен решать целый штат профессионалов, а профессионалы ее не будут решать, пока не появится труп номер четыре. Но у меня оставался последний, самый важный вопрос.
— Маргарита, подумайте, вспомните, вас когда-нибудь, что-нибудь связывало с Игорем Матвеевым и Иваном Петушковым? Это те, кого до вас убил «молоточник», а на ладонях у них нарисовал красные цифры «один» и «два». Вы знали их — да, или нет?!
И тут Лялькина дернулась. Она не сказала ни да, ни нет, она просто дернулась под своей простыней так, что какие-то трубочки из нее выскочили, а кривые на мониторе стали выделывать кренделя. Лялькина посинела в мгновение ока и захрипела.
52 
