52 
Если б не перепутала, Севку не посетило бы такое разочарование в длинных ногах, идеальной груди, пупке с пирсингом и золотом колечке на мизинце правой ноги.
Включив воду и встав возле кабинки, Севка позвонил Шубе. Она сбросила, сбросила и ещё раз сбросила. На восьмой раз взяла трубку и металлическим голосом сурово спросила:
– Я видела тебя сегодня с высокой блондинкой. Кто это?
– Так… игровая приставка.
– Ну и как твой джойстик? Доволен? – усмехнулась она.
– Нет, – честно признался Севка. – Лучше бы я переспал с резиновой куклой.
Шуба довольно хмыкнула, видно, Севкин ответ её удовлетворил.
– Извини, – сказала она теперь уже другим, человеческим, тёплым голосом, – я знаю, у тебя с папаней беда.
– Откуда ты знаешь?
– Из газет, разумеется.
– Шуба… Я хочу увидеть тебя немедленно.
– А как же игровая приставка?
– Она заснёт и не заметит моего отсутствия.
– Ну… не знаю, – замялась Шуба. Первый раз в жизни она замялась на его предложение приехать к ней.
Её начали портить деньги, квартиры, машины и прочая пошлая дребедень?
– Я приеду, хочешь ты этого или нет, – отрезал Фокин.
– Ладно. Только… – Шурка ещё хотела что-то сказать, но Севка не стал её слушать.
Он вышел из ванной и украдкой потянулся за своей одеждой, рассчитывая, что Кристи уже заснула.
– Ты куда? – бодро спросила она.
– Срочно по работе надо уехать, – соврал Фокин, быстро натягивая рубашку и джинсы. – Извини. Утром закажешь завтрак в номер, деньги на тумбочке.
– Хорошо. Если честно, я люблю спать одна.
– Хорошая девочка. – С искренней благодарностью Севка поцеловал её в лоб. – Я тобой очень доволен.
– Я вспомнила! – вдруг подскочила Кристи в кровати.
– Что ты вспомнила, детка? – Раздосадованный задержкой, Севка замер возле двери.
– Я вспомнила, где я его видела!
– Кого?
– Сторожа! Светозара!
– И где?
– На кастинге! Вот только на каком, не помню, я их столько прошла… Но на каком-то кастинге я его точно видела!
– Спи, детка. Лунёв не лучшая партия для тебя. Он, конечно, красавчик, но всего лишь малооплачиваемый сторож. Пока!
Севка ушёл довольный, что ему не пришлось скрываться, и что его уход не очень расстроил Кристи. Пусть её очаровательная головка будет забита красавцами-сторожами и кастингами.
* * *
Шуба открыла дверь в розовом пеньюаре.
Никогда она не страдала пристрастием к гламурным вещам, поэтому Севка удивлённо присвистнул.
– Ну, ты даёшь! Что, бабло девать некуда?
– Проходи, – посторонилась Шурка. – Только в краску не вляпайся, у меня ремонт не закончен.
Севка прошёл в гостиную и огляделся. Ремонт действительно был не закончен – в углу стояла стремянка, громоздились банки с краской, а из мебели присутствовала лишь надувная кровать.
– Да тут в футбол играть можно! – поразился Фокин километражем пространства. – Слушай, на хрена тебе одной такие хоромы?
– Пойдём на кухню, – как-то неуверенно позвала Шуба, и Севка поразился, что почему-то не пахнет жареной картошкой.
На кухне за барной стойкой «под мрамор» восседал голый по пояс черноволосый красавец, похожий на тех, кто вертится у шеста в стрингах. На этом, правда, были джинсы, но глаза с поволокой и лоснящееся тело с правильно прокачанными мышцами, не оставляли сомнений в роде его занятий.
– Шуба! – захохотал Севка, замерев на пороге кухни. – Ты решила мне отомстить и вызвала на дом стриптизёра? Нет, деньги определённо тебя испортили…
– Знакомься, – заходя вперёд, промямлила Шурка, – это мой жених Алекс. А это мой друг детства Сева Фокин, – покраснела она.
– Же-них? – опешил Севка. – Ты не шутишь?
– Нет. – В глазах у Шурки отчётливо вспыхнув вызов, и Севка вдруг догадался, что ни авокадо, переданные через консьержку, ни игровая приставка с красивым именем Кристи, не прощены.
Предстояло пожать жениху руку, но Фокин понял, что не в силах этого сделать. Впрочем, жених тоже не горел желанием обмениваться рукопожатиями. Он пил мартини и закусывал его виноградом.
Виноградом!
На столе не было ни жареной картошки, ни солёных огурцов. Только фрукты и мартини «бьянки».
– Здрассьте вам, – процедил Севка, забираясь на высокий барный стул.
– Привет, – непринуждённо кивнул Алекс. – Мне Александра много про тебя рассказывала.
– Кто? – не понял Севка.
– Александра – это я, – пояснила Шуба, усаживаясь рядом с Алексом.
– Да ну?! Всю жизнь Шуркой была, а как разбогатела, Александрой стала? Кстати, она тебе рассказывала, жених, что мы с ней иногда вместе спим? – начал ёрничать Севка.
52 
