55 
– Ей нельзя разговаривать, – попытался оттеснить его от носилок врач. – Она потеряла очень много крови.
– Это плохой клип, – пробормотала Кристи. – Я в нём больше не буду сниматься…
– Кто?! Кто на тебя напал?!! – склонился над ней Фокин.
– Батюшка.
– Кто?!!
– Батюшка…
– Она бредит? – в отчаянии обратился Севка к врачу, который уже установил Кристи капельницу.
– Послушайте, – устало ответил врач, – эта девушка чудом спаслась! Её ударили ножом в сердце, но силикон в груди помешал попасть в цель. Выйдите из машины, вы мешаете мне работать!
Севка вылез из «Скорой» и, махнув рукой Шубе, которая курила в машине, побежал в гостиницу.
В номере работала оперативная группа со следователем прокуратуры.
Бледный Лаврухин крутился возле огромной лужи крови, залившей порог и пол в коридоре.
– Она говорит, что на неё напал батюшка, – запыхавшись, сообщил ему Севка. – Бредит, наверное.
– Это действительно так. – Вася отошёл к окну в коридоре и закурил. – Администратор и горничная рассказали, что в два часа ночи соседний номер снял священнослужитель в рясе. Вместо паспорта он предоставил права на имя кого бы ты думал?
– Кого?
– Столетова Игоря Марковича.
– Кто это?
– Столетов Игорь Маркович – одна из жертв якобы твоего папани. Его зарезали месяц назад в «Соколике».
– Чёрт! Лавруха! – Севка с силой пихнул Васю в плечо. – Но это же доказательство того, что папаня не виновен!
– Пока никакое это не доказательство, – отмахнулся Лаврухин. – Права могли быть украдены или потеряны, кстати, они уже недействительны, их нужно было обменять в прошлом году.
– И что, фото на документе совпадало с физиономией батюшки? – удивился Фокин.
– Да ты же знаешь этих попов! Патлы до плеч, козлиная бородка, длинная ряса и шапочка на глазах. Разве их сличишь с фото на документе? Короче, поп поселился по соседству с Кристи, а в пол-третьего ночи горничная услышала крик. Выбежав из своей комнаты, она обнаружила истекающую кровью девушку на пороге номера. Попа больше никто не видел, очевидно, он удрал через окно, тут ведь всего-навсего второй этаж. В его номере сейчас работают криминалисты.
– Знаешь, Лавруха, а ведь ряса – очень хорошее прикрытие. Во-первых, все тебе доверяют и автоматически уважают. Во-вторых, скинул её – и ты мгновенно другой человек. Тебя уже никто не узнает, потому что у человека в рясе запоминается только ряса!
– Господи, как я устал… Почему с тобой всегда столько хлопот, Фок? – Вася затушил бычок в цветочном горшке. – Вот как ты мог из всех девок, мечтающих переспать с режиссёром, взять именно ту, на которую польстился маньяк?!
– Чёрт… – в ужасе вылупился на Васю Фокин. – Чёрт!
– Что ещё? – помрачнел Лаврухин.
– У меня же ещё одна секретарша есть! Самозванка Фокина! Как бы поп и её не зарезал!! А у неё силикона нет! У неё только очки и спицы в волосах!
Севка сломя голову помчался к выходу.
– Тьфу! – сплюнул Лаврухин и, проверив на боку табельное оружие, побежал за ним.
* * *
– У тебя эта самозванка на работе живёт? – спросил Вася, когда Шуба, едва не протаранив табличку «Только для начальства», затормозила возле НИИ.
– Да хрен её знает, где эта дура живёт, только она всегда за рабочим столом в коридоре сидит! – выскакивая из машины, на бегу крикнул Севка.
Вахтёр Петька не успел рта раскрыть, как бешеная троица, перескочив через турникет, ринулась по лестнице на восьмой этаж.
Севка приготовился к самому худшему, но…
Драма Ивановна восседала перед монитором компьютера, свеженькая, как персик, если только можно быть персиком в семьдесят с лишним лет. Белые кружавчики блузки пенились у подбородка, а спицы в седом пучке воинственно устремлялись вверх.
– Жива?! – Севка бросился к ней и так потряс за плечи, что очки у Драмы Ивановны съехали на кончик носа.
– В смысле? – отшатнулась от него мадам Фокина.
– Вас не зарезали? – уточнил Лаврухин.
– А должны? – удивилась Драма Ивановна.
– Вообще-то, да! – Севка вошёл в кабинет и, включив свет, удобно расположился в директорском кресле. – Кристи пырнули ножом, – сообщил он Фокиной.
– О господи! – подпрыгнула Фокина. – Жива?!
– Её спас силикон, – пояснила Шуба. Она зашла в кабинет и уселась прямо на стол, перед Севкой.
– А у вас, мисс Пицунда, такой шикарной силиконовой брони нет, – усмехнулся Севка, – вот я и подумал…
– Спасибо за беспокойство, Всеволод Генрихович, – вздёрнула подбородок Драма Ивановна, – но я сама могу о себе позаботиться.
55 
