— И что с электричеством? — спросил Иван наконец, словно предыдущего разговора между ними не было.
Мандела опомнился, поднял голову.
— А! При Саддаме, говорят, электричество было на всех станциях. А сейчас только на трех. Почему? То есть, казалось бы, чего проще — бросить кабель и подключить остальное метро? Но…
Дело в том, что есть фиксированный лимит энергопотребления. Вот представь, где-то стоит счетчик. Очень простой: киловатт в час и прочее. Этот счетчик крутится, крутится и в определенный момент, достигнув некоего значения, щёлкает — и всё, света больше нет. Причем неважно, на что ты этот лимит расходуешь — хоть на игровые автоматы, хоть на детскую хирургию. Сколько бы вскрытых детей не лежало на твоем столе — счетчику всё равно. Достиг предела — будешь отключен. Вот так-то. Поэтому на Техноложке строжайший лимит энергопотребления. А ещё говорят, что мы жадные. Ага. Да, бывало, наши, скажем так, отцы народа… — Мандела усмехнулся, — продавали электричество соседним станциям. Но их в следующий раз провалили на защите, так что больше никто не пробует.
— На защите? — удивился Иван.
Мандела пояснил. Техноложкой управлял Ученый Совет, состоящий из избранных, заслуженных учёных. Раз в год там проводились выборы, назначались Ректор и Руководители проектов, Деканы и прочие чиновники. Каждый кандидат на должность должен был представить свою программу (их по старинке называли диссертациями) и защитить её перед Советом. Самое сложное — это экономическое обоснование, по секрету сообщил Мандела, словно действительно знал, что это за зверь такой: экономическое обоснование.
Дальше всё решало голосование. Кандидаты хитрили. Например, на защите все старались идти в числе последних защищающихся — потому что кандидаты, по традиции, накрывали стол для всего Совета. Со спиртным. А учёные, как известно, не дураки — в том числе и выпить. Поэтому к каждому следующему выступающему Ученый Совет относился всё мягче и мягче. Главное тут было не переборщить, не выступить одним из самых последних, а то такой выступающий рисковал получить вместо своей доли внимания — пьяный храп.
А вообще, на Техноложке всё — как у людей. Плетут интриги, зажимают молодых, пожаловался Мандела.
— Знаешь, сколько мой друг выбивал киловатт-часы для своих опытов? Это целая история.
— Угу. Норма расхода? — Иван понял, что его зацепило в рассказе Манделы. — Так «централка», получается, от аккумуляторов?
Негр пожал плечами.
— Может быть. Или подземная электростанция с дизелями и морем солярки. Мы думали об этом. Но представляешь, какой у неё должен быть выхлоп?
Иван кивнул.
Столб дыма бы было видно с любой точки Питера. Нет, здесь что-то другое. ЛАЭС? Может, старик был прав — и ему действительно звонили с атомной станции?
— Атомная станция? — спросил Иван.
— Скорее всего, — ответил негр не очень уверенно. — Это тебе надо с моим другом разговаривать, а я в этих вопросах так — погулять вышел.
Теперь самый важный вопрос. Иначе всё это только теория.
— Как можно включить свет на остальных станциях метро?
Мандела задумался.
— Это тебе надо с моим другом переговорить… Но, мы думали — наверное, с самой ЛАЭС.
Пам-пара-пам. Батончики.
Может, старик был прав? И атомная станция — это действительно цель более высокого порядка? Шанс для человечества, да?
Иван кивнул.
— Спасибо, Юра.
* * *
Мандела ушёл вперёд — так проще. Меньше вопросов. Иван остановился. Дальше, метров через триста, будет Невский. Что ж, вот и пришло время прощаться. У мёртвых диггеров свои пути.
— Дальше вы пойдёте одни, — сказал он. — А я двину ночью… или ещё как.
— Ваня? — не понял Проф. — Что-то случилось?
— Проблема в том, что вы можете вернуться, а я — нет.
Молчание. Долгое молчание. Недоуменное.
— А объясниться? — предложил Уберфюрер. — Влом?
— Мне нельзя возвращаться, — сказал Иван. Чёрт, да как же мне с вами…
— Почему нельзя? — Миша недоуменно посмотрел на Водяника, затем на Ивана. — Что я, маленький, что ли? Объясните.
— Поддерживаю Михаила, — сказал профессор.
— Хорошо, — Иван вздохнул. — Кажется, я должен вам кое-что рассказать…
* * *
Он рассказал всё, ничего не скрывая (почти, про манию старика он умолчал). И про пропавший генератор, и про убийство Ефиминюка, совершенное Сазоном, и про заговор Мемова, и про царя Ахмета Второго, и девушку Иллюзу, и про собственную бесславную попытку остановить генерала. Про финальный выстрел Сазонова, поставивший жирную запятую в этой истории.