Особенно,... 
59 
— Здрасьте, — просипела Лена, надеясь разглядеть его особые приметы, одновременно сомневаясь, что у нее будет шанс кому-нибудь их сообщить. Если намерения у него недружелюбные, то вряд ли он просто спросит «который час»…
— Который час, не подскажете? — От его голоса сердце съежилось до размеров грецкого ореха и свалилось куда-то вниз.
Его физиономия оставалась в тени, свет фонаря слепил Лену и не давал возможности взглянуть опасности в лицо. Единственное, что она поняла, что если это смерть, то она абсолютно лысая и лопоухая. Это было крайне обидно и невозвышенно.
— У меня часов нет, — пискнула Лена, глядя на черный силуэт угловатого черепа.
— Счастливая, значит, — мужик шагнул навстречу.
— Вряд ли, — пронеслось в ее голове.
— Жених-то есть?
Мысли затрепетали суетливыми головастиками: как лучше? Чтобы был или чтобы нет?
— Да, — почти беззвучно кивнула Лена.
— Это хорошо, — кивнул прохожий. — Замужество — дело серьезное, смотри не ошибись.
И тут Лена наконец-то разглядела его лицо. Лучше бы она его не видела, поскольку именно таких уродов рисовали в современных мультиках, чтобы напрочь разрушить незрелую детскую психику.
— У меня деньги есть, — дрожащим голосом попыталась она откупиться от затянутого в кожаный костюм монстра.
И это хорошо, — подтвердил он. — Это просто замечательно, когда они есть. Смотри, на ерунду не трать. Ну, бывай, красавица. Или проводить?
— Не надо, — взвизгнула Лена и метнулась к подъезду, вежливо прокричав: — До свидания!
Вероника Федоровна дочери обрадовалась, но лицо ее было напряженным и настороженным.
— А чего ты пришла? Случилось что-то? — она заволновалась и стала ловить ускользающий взгляд беззаботно улыбающейся дочери.
— Мамуля! Неужели я могу к тебе прийти только потому, что что-то случилось? Я соскучилась!
— У меня, конечно, опыта в таких делах маловато, раньше ты не уходила и не приходила, а жила со мной, — немного обиженно проворчала мама, — но теперь все так резко изменилось. Сначала один юноша, потом другой, а теперь ты приходишь одна.
— А что, надо было их обоих на чай позвать?
— Как «обоих»? — всплеснула руками Вероника Федоровна. — Ты что, встречаешься сразу с двумя?
— Когда физиология в простое, то и с тремя можно… Все, все, шучу, — испугалась Лена, глядя на стремительно побледневшую мать. — Ни одного у меня теперь.
Человека ближе, чем мама, у Лены не было. Поэтому свое первоначальное решение ничего не рассказывать она тут же забыла и вывалила на поникшую Веронику Федоровну все подробности, кроме последней встречи с «лопоухой смертью».
— Ты в обморок там упала, да?
— Нет, просто плохо стало, голова закружилась… Да все нормально уже! Мамуль, не волнуйся!
Это как раз называется «волнуйся, мамуль»! — вскинулась мама и забегала по кухне. — Ты что, совсем с ума сошла! Ты хоть понимаешь, что это значит?
— Вегетососудистая дистония, — неожиданно выдала Лена и развеселилась: чего только не хранит подсознание.
— Да, давай, веселись, бестолочь малолетняя!
— Муся, я, увы, многолетняя, как старая корявая сосна, вся в шишках и паутине.
— Нет, я удивляюсь: ты нормальная?
— Абсолютно! Могу пройтись по прямой с закрытыми глазами. Если хочешь — дыхну!
— Ты у врача была? Только не считай меня старой, выжившей из ума идиоткой. Я все прекрасно понимаю. Не надо мне тут дипломатию разводить.
— При чем здесь дипломатия? — Лена с наслаждением уплетала горячий ужин.
— Ага. Не понимаешь, значит, — обиженная мама начала греметь посудой, демонстративно прервав разговор.
Поскольку Лена обрадовалась затишью и продолжала есть, не беспокоясь по поводу маминого молчания, Вероника Федоровна не выдержала первой.
— Какой у тебя срок?
— Что? — Лена едва не подавилась и начала торопливо пить сок.
— Не уходи от ответа! — мама вырвала стакан из ее рук и почти со слезами уставилась на растерянную дочь. — Сколько?
— Чего «сколько»?
— Недель!
Мама! Ты о чем? Если о беременности, то ее признаки не ограничиваются обмороками! Как ты могла подумать такую чушь!
Тем не менее червячок сомнения шевельнулся где-то глубоко внутри.
— И чем, интересно, ты предохранялась? — ехидно поинтересовалась Вероника Федоровна. — Откуда такая уверенность?
Лена молчала, превратившись в каменное изваяние.
— Или я чего-то не понимаю, и нынче в моде платоническая любовь? А ты, стало быть, «модничаешь»! — мама пыталась казаться спокойной, но голос дрожал, а в глазах мелькнула слабая надежда.
59 
