25 
Малкольм отрезал:
— Да, три года назад. — Эйдан послал приглашение с посыльным вскоре после вступления Малкольма в Братство. Он порвал послание на клочки.
Ройс проигнорировал это.
— Тебе следует поехать в Оу и поговорить с ним. Заключи перемирие, Калум.
Малкольм уставился на него и сказал мягко:
— Если я поеду в Оу, то только по одной причине, и по этой же причине я буду один. Я поеду убивать ублюдка.
Выражение лица Ройса стало жестким.
— Лучше прекрати этот разговор. Повелитель не может убить другого Повелителя, и ты знаешь это.
Малкольм холодно улыбнулся.
— Правда? А мне наплевать на это правило.
— Я хочу увидеть мир между тобой и Эйданом прежде, чем умру, — резко сказал Ройс.
Малкольм застыл.
— О чем ты говоришь? — По правде говоря, он даже не знал, сколько лет его дяде.
— Мы не бессмертные, — ответил Ройс, и его улыбка внезапно увяла. — Я охотился за злом в течение сотен лет, Калум. Мое время подходит.
Малкольм был ошеломлен.
— У тебя есть предсмертное желание? Ты великий Повелитель. Ты нужен Братству, Руари. Ты нужен Невинным. — Ты нужен мне, добавил он про себя, но дядя должен был это знать. Броган умер, когда Малкольму было девять лет, и с тех пор Ройс был скорее отцом, чем дядей, а также верным другом.
Затем Ройс улыбнулся.
— Ты так молод, Малкольм. Я завидую твоей невинности, и молюсь, чтобы ты никогда не терял надежду.
Малкольм забеспокоился.
— Ты так никогда не говорил. Есть что-то, о чем ты мне не рассказываешь? Что-то неладно?
— Спустя двести лет мы извещены, что поблизости есть страница из Кладдаха. Она нужна Димхаанам, и мы должны снова сохранить эту силу для себя и для Альбы. Я помню то время, когда книгу украли в первый раз и ее поиски, чтобы вернуть обратно в храм. Я помню, когда Кладдах украли во второй раз и с тех пор мы его больше не видели. Я помню, когда Морей украл Дьюайшон. Круговорот жизни никогда не меняется, подобно солнцу, которое восходит и заходит изо дня в день, год за годом. Это круговорот добра и зла, и он никогда не закончится. Ничто не меняется — всегда одно и тоже. Если какой-нибудь Повелитель, в конце концов, и победит Морея, другой, более могущественный Димхаан, займет его место.
Малкольм был очень взволнован.
— Однажды Морей будет побежден. Никто не займет его место.
— Держись подальше от Морея! Я пытался убить его сотни раз. Ты тоже однажды пытался, и смотри, к чему это привело.
Малкольм напрягся. Это привело его в Уркхарт, где он чуть не потерял свою душу.
А затем Ройс улыбнулся, показывая на щеках две ямочки. Малкольм видывал, как женщины боролись, чтоб заполучить такую улыбку себе. — Не слушай бессвязные речи такого старого Повелителя как я. Ты защищаешь женщину. Сейчас она твоя Невинная. Вы остановитесь в Кэррике на ночь. Завтра я задержу людей Морея, если они предпримут еще одну атаку, пока вы будете добираться до Данрока. МакНил захочет услышать твой отчет, — добавил он.
— И он его получит, — ответил Малкольм, успокоившись, что странный, мрачный юмор Ройса прошел. — Я немедленно еду на Иону.
Ройс нахмурился.
— Калум, Сибилла подчиняется Морею. И если она оставила леди Клэр жизнь, значит есть еще одна возможность. Не беспокойся о ней.
Малкольм напрягся.
— Возможно, темный лорд хочет, чтобы леди Клэр жила.
Малкольм развернул лошадь.
— Только не думай, что он хотя бы знает о ее существовании!
— Если страница у Сибиллы, зачем бы она позволила девушке жить?
Клэр боялась, даже находясь в группе вооруженных мужчин. Ей не нравился зловещий лес, через который они проезжали. Не нужно было особого воображения, чтобы понимать, какая опасность может скрываться в его непроходимой чаще. И думала она не о волках или о горных рысях. Что если там засада? Что если сбежавшие рыцари вернулись, чтобы покончить с ними? Они намеревались убить Малкольма — и они собирались убить ее. Подумать только, она боялась преступлений в городе!
Она все еще с трудом верила в то, что случилось. Она попала в прошлое, которое само по себе было довольно ужасно, да еще и эта невероятная битва. Она надеялась, что никогда больше не станет свидетелем или участником такой битвы. Однако если она пробудет в XV веке долгое время, вероятно, она снова окажется в таком ужасном положении. Ее специализацией была история средневековой Европы, а не история Нагорья, где она, несомненно, увязла, насыщенная интригами, заговорами, кровопролитиями, убийствами и войнами. Читая об этом в классе, она была заинтригована. Жить здесь оказалось совершенно другим делом.
25 
