Особенно,... 
30 
Клэр зарделась. Если он думает, что она любовница Малкольма, то он ошибается. Клэр осторожно пожала плечами, отступая от Малкольма. Она последовала за ним наверх по узкой лестнице, стараясь держаться на расстоянии, а также пытаясь не глазеть сзади на его голые ноги.
Он толкнул открытую деревянную дверь и стал в стороне.
— Ты можешь спать здесь. Завтра мы отправимся в Данрок.
Клэр мрачно подумала, что это дает ему сегодня возможность спокойно поваляться в сене с той блондинкой. Она прошла мимо него в свою комнату.
Комната была очень маленькой, но там был большой камин у стены, кровать с пологом на четырех резных столбиках и меховым одеялом. Помещение имело одно окно — щель без стекла — с открытыми ставнями. Так как огонь не был разожжен, в комнате было очень холодно.
Она знала, что не сможет спать. Ее мысли будут мчаться по кругу.
Появилась златовласая девушка и послала улыбку Малкольму, прежде чем стать на колени, чтобы разжечь огонь.
Клэр рассердилась.
— Выйди из комнаты.
Она сладко улыбнулась ему, противореча своему злому тону.
Он ухмыльнулся.
— Ты ревнуешь к прислуге?
Клэр не могла поверить, что это так очевидно.
— Едва ли. О, кстати, спасибо за одолжение.
Она завозилась с брошью, чтобы вернуть ему плед. Она не хотела его. Плед сильно пахнул его мужественностью.
Он потянулся и схватил ее за руку, успокаивая.
Клэр застыла, уверенная, что он собирается приставать к ней. Уверенность в этом возросла, когда блондинка взглянула на них и молча покинула комнату, закрыв за собой дверь.
Клэр знала, что ей следует отодвинуться подальше. Но вместо этого, его мужской жар и сексуальность, притягивали ее, поощряя подойти ближе.
— Здесь прохладно и у тебя нет одежды.
Он отпустил ее руку и подошел к единственному столу в комнате. Наряду с кувшином, флягой и двумя кубками, там был грубо выструганный деревянный стул. Он налил жидкость из фляги в кубок и вручил ей. Клэр ощутила запах красного вина и тотчас же отвлеклась. Она поняла, что была очень голодна и мучима жаждой.
— Это отличный кларет из Франции, — сказал он тихо.
Клэр увидела блеск в его пристальном взгляде, и ее пульс усилился. Она отпила, задаваясь вопросом, надеялся ли он ее разговорить или надеялся на что-то еще.
— Хорошее вино. Спасибо.
Он улыбнулся, очевидно, не намереваясь покидать комнату.
— Почему тебя волнует, пересплю ли я со служанкой?
Его тон был небрежен, но Клэр чуть не выпрыгнула из кожи.
— Меня не волнует!
— Я не хочу служанку, девушка, — прошептал он.
Его смысл был более чем ясен. Он умел говорить таким соблазнительным тоном, который заставлял ее думать только о сексе. Она должна что-то сделать прежде, чем он прикоснется к ней.
Он отвернулся, ошеломив ее. Она увидела, что он наполнил другой кубок, рука его при этом была тверда. После он опять повернулся к ней лицом и оперся одним бедром о стол.
— Нам нужно кое-что обсудить, — сказал он прямо, определенно осознавая ее смущение.
Клэр вдохнула. Действительно, это была более безопасная тема. Но прежде, чем она успела задать хоть один вопрос, его выражение лица ожесточилось.
— Я не знаю уклад жизни твоего мира, Клэр, но в моем мире, никто — ни мужчина, ни женщина, ни ребенок, ни дикое животное или собака — никто не смеет меня ослушаться.
Теперь она стояла по стойке «смирно»:
— Мне жаль.
— Тебе не жаль. Ты руководствуешься своими мотивами! — воскликнул он.
Ее поймали.
— Иногда, я думаю, что ты можешь читать мои мысли! — сказала она разъяренно.
— Я чувствую твои самые явные мысли, словно ты произнесла их вслух, — бросил он в ответ и поставил кубок на стол с такой силой, что стол подпрыгнул.
— Я буду защищать тебя в сражении. Но это значит, что ты прячешься, если я говорю — прячься, или беги, если я говорю — беги, и без всяких раздумий, всегда.
Его глаза вспыхнули.
Клэр знала, что ей не следует спорить с ним. Она попыталась унять свой нрав, но проиграла.
— Мой лорд, — начала она, намереваясь говорить скромно, но не смогла. Вместо этого, ее тон был явно саркастичным.
— В моем мире, женщины — лидеры, воительницы, королевы без королей!
— Ты сейчас споришь? — спросил он скептически.
Она покраснела. «Успокой его!» — лихорадочно подумала она.
— Мне жаль. Не знаю, почему я не спряталась. Я ужасная трусиха. И я не собиралась ослушаться тебя. Это произошло случайно.
30 
