Их взгляды встретились.
Потом Тайрелл отвел глаза:
— И куда вы отправитесь, когда доберетесь в Соединенные Штаты? Если вы доберетесь туда — ведь мы воюем с вашей страной.
— Я отправлюсь в Суит-Брайар…
— Он принадлежит вашему дяде и выставлен на продажу. Насколько мы знаем, он уже продан, так что вам некуда возвращаться. Это чистое безумие, Вирджиния, и я не могу в этом участвовать.
— Вы отказываете мне? — с ужасом воскликнула она.
— Я забочусь о ваших интересах.
— Нет! Вы моя последняя надежда! Как вы не понимаете? Я не выйду замуж за этого человека — это невозможно после всего, что он сделал!
В этот момент вошел Девлин в мокром плаще и кратко поклонился.
— Мне жаль, что вы так все воспринимаете, Вирджиния, — сказал он, сверкая глазами.
Казалось, сердце Вирджинии остановилось. Она уставилась на него и, ощущая угрозу, отпрянула.
Девлин был суров в гневе. Он кивнул Тайреллу:
— Я поручил моим людям обыскать улицы Лондона. Мне следовало догадаться, что она придет к тебе. Спасибо, Тай, что предупредил меня.
— Тебе придется починить много сломанных изгородей, — сказал Тайрелл. — Она очень сердита на тебя.
— Вижу.
Девлин снова посмотрел на Вирджинию. Она поняла, что, пока принимала ванну и переодевалась, Тайрелл послал сообщение Девлину.
— Вы предали меня! — крикнула Вирджиния, дрожа от гнева. — Я думала, вы мой друг! Я доверяла вам!
— Я ваш друг. — Лицо Тайрелла выражало сожаление. — Я искренне забочусь о ваших интересах и надеюсь, что со временем вы будете мне благодарны.
— Вы не мой друг, — прошептала она, все еще ошеломленная его предательством.
Он поклонился и вышел.
Девлин закрыл за ним дверь и повернулся к Вирджинии.
— Что это за безумие? Вы думаете совершить самоубийство?
— Нет, — отозвалась она. — Я думаю только избежать брака с вами.
— Ценой смерти от простуды? — осведомился он.
— Вы тоже не хотите этого брака! Отправьте меня домой, Девлин, и мы оба будем свободны!
— Боюсь, я согласился на этот союз.
Вирджиния боролась со слезами.
— Не понимаю почему.
Его лицо было напряженным, но он ответил без колебаний:
— Они правы.
— Граф и графиня правы? Вы осознали свою вину?
— Да.
— Вы лжете! — Она шагнула вперед. — Вы не чувствуете ни вины, ни сожалений!
Девлин оставался неподвижен. Прошло время, прежде чем он заговорил, медленно и осторожно:
— Вы не правы, Вирджиния. Я чувствую вину уже некоторое время. После того вечера у лорда Керу я не могу это отрицать. Я сожалею, что использовал вас таким образом.
Вирджиния больше не могла дышать. Была ли это правда?
— Я сожалею, что вовлек вас в это, — мрачно добавил Девлин. — И теперь я заплачу цену за то, что использовал вас так безжалостно. Это то, что должен сделать честный человек.
Вирджиния боялась верить ему — она напоминала себе, что эта перемена не имеет ничего общего с любовью. Но это было свидетельством души и совести.
— Вижу, я ошеломил вас, — продолжал он, пройдя мимо нее к бутылкам, стоящим на столе. — Я сам весьма ошеломлен. Бренди согреет вас лучше, чем чашка чая.
— В чай добавлен виски.
Вирджиния смотрела, как Девлин наливает бренди, не зная, что думать и чувствовать. Он искренне сожалел! Но что это меняет? Он слишком часто причинял ей боль. Она знала, что, если выйдет за него, это будет повторяться снова и снова. Совесть не любовь.
Но Девлин не отступал:
— Моя мать наметила день свадьбы, это произойдет 12 декабря — за два дня до моего отплытия.
Ее пульс начал частить.
— Я видела ваши приказы, — сказала она. — Вы отправляетесь воевать против моей страны, моих соотечественников. Что это будет за брак?
— Едва ли мы единственная пара, которая поддрерживает разные стороны в этом конфликте.
Вирджиния задрожала. Она знала, что проигрывает очередную битву с этим человеком.
— Я не могу выйти за вас, Девлин. Ни сейчас, ни потом. Он выпрямился.
Воцарилось жуткое молчание. Девлин смотрел на нее с такой суровой маской на лице, что было невозможно определить его мысли и чувства — если он что-либо чувствовал. Он аккуратно поставил свой стакан.
— Но мои сожаления искренни. Я желаю исправить содеянное и спасти вашу репутацию.
Вирджинии готова была разрыдаться.
— Ваши сожаления сильно запоздали!