Особенно,... 
39 
Девлин кивнул им обоим, отгоняя эти мысли.
Вирджиния убрала миниатюрную ручку с руки Харви; ее щеки пламенели, она выглядела виноватой.
Господи, они сговаривались против него, подумал Девлин. Девчонка привлекла Харви на свою сторону. Это была не догадка. Он чуял заговор в воздухе, как чуял приближающийся шторм вчера вечером.
— Доброе утро, Девлин. Надеюсь, вы не возражаете, что я дышу воздухом с нашей гостьей? — Харви весело улыбнулся ему.
— К счастью, мои приказы вас не касаются, — спокойно отозвался Девлин.
— Конечно, касаются. Я ведь судовой врач.
В голосе Харви слышался юмор.
Глаза Вирджинии расширились.
— Надеюсь, эти нелепые приказы больше не действуют!
Девлин посмотрел на нее. Она была такой маленькой, что он чувствовал себя мифологическим гигантом рядом с ней.
— Мои приказы действуют, мисс Хьюз. — Ему не нравился вид раны на ее виске. — Харви, я хочу, чтобы вы занялись этим немедленно.
— Пойду за моим саквояжем.
Харви отошел.
Они остались наедине. Девлин смотрел на Вирджинию, но она избегала его взгляда. Почему? Из-за чувства вины? Этим утром она была в его кровати, на грани мольбы о его поцелуях. Девлин был неглуп. Желание мерцало в ее фиалковых глазах.
— Чувствуете себя виноватой? — тихо сказал он, наслаждаясь грядущим спором.
Вирджиния вздрогнула.
— Что я сделала, чтобы чувствовать себя виноватой? Вина лежит только на вас, но, чтобы ощущать ее, надо иметь сердце.
— Признаю, — улыбаясь, сказал Девлин, — что я абсолютно бессердечен.
— Насколько мы сбились с курса? — спросила она, и это прозвучало скорее требованием, чем вопросом.
— Примерно на полтораста миль, — ответил он и увидел, как она побледнела. — Это огорчает вас?
Вирджиния кивнула.
— Куда мы плывем теперь? — мрачно осведомилась она.
Девлин восхищался ее умом, твердо решив не недооценивать его больше.
— Нет смысла возвращаться на юг в Портсмут. Кроме того… — его сердце напряглось, свидетельствуя о способности чувствовать, — я сильно сомневаюсь, что «Американа» прибудет туда.
Вирджиния испуганно вздрогнула:
— Вы не думаете…
— Сомневаюсь, что она пережила бурю. Мы сильно обогнали ее — «Американа» не могла этого сделать. Мак отличный моряк, но он плыл со скелетом экипажа.
Девлин не питался скрыть горе — он знал, что море забирает немало жизней. За годы он привык оплакивать потери и мириться с ними. Он также привык не ожидать долгожительства от тех, кто решил плавать с ним. Гораздо легче иметь дело со смертью, воспринимая ее как неизбежность.
— У вас каменное сердце! — воскликнула Вирджиния. — Ведь эти люди — этот корабль — лежат на дне моря из-за вас!
Рассерженный Девлин так сильно схватил ее за запястье, что она вскрикнула.
— Они лежат в водяной гробнице из-за бури, мисс Хьюз, а я не Посейдон[21] и не вызывал шторм прошлой ночью.
Вирджиния тряхнула головой:
— Нет! Если бы вы не напали на этот корабль и не изувечили его с целью похитить меня, они были бы живы!
Казалось, эта девушка способна пробуждать в нем ярость: как никто еще. Он отпустил ее запястье и был пристыжен тем, что оно покраснело.
— Если бы я не напал на этот корабль, не изувечил его и не похитил вас, вы бы сейчас лежали на дне океана вместе с ними.
Девлин собирался отойти. Ему пришло в голову, что если бы он переспал с ней, то научил бы ее уважению, которого ей не хватает. А также многому другому.
Но, вспомнив о том, что заметил ранее, Девлин снова повернулся к ней.
— Не плетите против меня заговоры с Харви, — предупредил он.
— Я… я не… — испуганно начала Вирджиния.
— Лгунья, — прошептал Девлин, склонившись к ней так близко, что их лица почти соприкоснулись. — Я могу разглядеть заговор, который формируется у меня под носом. Знаете, какова судьба мятежников, мисс Хьюз?
— Это не мятеж, — возразила она.
Девлин холодно улыбнулся.
— Коль скоро вы вовлекали Харви в ваши планы, это мятеж, дорогая моя. А мятежников мы вешаем, — добавил он, и это была не совсем ложь.
Он не повесил бы Харви, но потерял бы отличного корабельного врача, найти которого труднее, чем индийский рубин.
Вирджиния отпрянула от него к стенке.
— Я должна кое-что сказать вам, — с яростью произнесла она.
Девлину не понравился ее тон, и он повернулся, ожидая удара.
39 
