Особенно,... 
127 
– Исцели щенка! – приказала Жанна.
Не делай этого!
Элли как сомнамбула медленно приблизилась к солдату. Ее била дрожь. Разве она может нарушить клятву, данную Древним и своей матери?
Она заберет тебя далеко отсюда. Ты будешь ее пленницей.
Элли остановилась на полпути. Ей было видно, как подрагивали ресницы собачки, и слезы наполнили ее глаза. Она всем телом ощущала страдания невинного животного, словно то была ее собственная боль. Превозмогая себя, она спрятала руки за спину и сжала кулаки.
– Я могу положить щенка на мягкую постель, посмотреть, нет ли у него переломов, и попробовать их вылечить, – едва слышно произнесла она. – Позволено ли мне будет забрать щенка к себе в комнату и попробовать там облегчить его страдания?
– Исцели его прямо сейчас, на моих глазах и глазах всех свидетелей здесь, в зале! – потребовала Жанна.
Ощущение собственного бессилия было так велико, что по щекам Элли покатились слезы, но, увы, она ничего не могла с собой поделать. Не могла заставить себя вымолвить ни слова. Боже, как же она ненавидела Жанну, ненавидела солдата за издевательство над невинным животным.
– Я не могу.
Жанна побагровела от злости. Ройс счел нужным вмешаться и шагнул вперед.
– Ей не по силам вылечить столь тяжело раненное животное, ваше величество.
Казалось, Жанна вот-вот взорвется от злости и разнесет вдребезги первое, что попадется ей под руку.
– Уберите это отсюда! – приказала она.
– Разрешите мне забрать его, пожалуйста! – взмолилась Элли.
Но страж уже развернулся и вышел из зала, а в нее вперился холодный взгляд голубых глаз королевы.
– А сейчас ты отдашь нам платье.
Элли замерла в недоумении.
– Отдай нам платье! – настоятельно промолвила Жанна с коварной улыбкой на губах.
Даже железное терпение Ройса и то истощилось.
– Вы не можете так обходиться с моей подопечной!
Глаза Жанны метали молнии.
– Ты хотел сказать, с твоей любовницей? Мы все равно увезем ее ко двору, там ее живо научат вести себя с уважением к монаршим персонам. И обходиться с ней будем по собственному усмотрению. Скажи спасибо, Руари, что мы не требуем ее головы, и радуйся, что, по всей видимости, мы отошлем ее обратно.
Ройс молчал, ожидая, когда королева успокоится.
Элли украдкой вопросительно посмотрела на него. Молчи и ничего не предпринимай. Дай ей насладиться триумфом.
Внешне Ройс оставался спокоен и непроницаем, как скала, но внутри него клокотал гнев.
– Отдай нам платье!
Элли сделала глубокий вдох. Жанна вознамерилась унизить ее и вполне в этом преуспела. Просто невероятно, что она вынуждена подчиняться этому монстру в юбке! Что ж, она подчинится, подумала Элли и, окинув взглядом придворных дам и стражников, расстегнула молнию. Красное платье упало на пол вокруг ее ног.
Все застыли в оцепенении.
Элли же осталась стоять в одних белых стрингах, щеки ее пылали от смущения и стыда. И все же она нашла в себе силы выйти из красного шифонового круга с гордо поднятой головой.
При этом от нее не скрылась еле сдерживаемая ярость Ройса, его возмущение происходящим.
Все в порядке, мысленно попыталась ободрить его Элли, мне все равно не нравилось это дурацкое платье.
Казалось, Ройс вот-вот взорвется и обрушит на Жанну весь свой гнев, но все-таки сдержался и, сбросив с себя плед, накинул его на обнаженное тело Элли. Ее благодарность ему не знала границ. Ройс тем временем поднял платье и передал его королеве.
Жанна посмотрела сначала на Элли, затем перевела взгляд на Ройса.
– Сегодня ты придешь ко мне, Руари, и не будешь думать о леди Монро. Она отправится в башню.
Ройс промолчал. Просто невероятно, но лицо его вдруг сделалось спокойным, ничего не выражающим. Он слегка наклонил голову.
Жанна хлопнула в ладоши. Одна из придворных дам подошла и почтительно вручила ей платье. После секундной паузы королева встала и вместе со свитой покинула зал.
Элли повернулась к Ройсу, и он заключил ее в объятия.
– Принеси мне того щенка, – со слезами на глазах попросила она.
* * *
Элли играла со щенком. Веселый песик так и норовил лизнуть ее в щеку. Исцеление животного заняло у нее минуты три, верный признак того, что силы вернулись к ней в полной мере.
Она сидела на кровати, нежно поглаживая щенка, устроившегося у нее на коленях, и думала о стервозной королеве. Теперь она точно знала, что ей делать.
127 
