Особенно,... 
51 
— Что это? — спросил Рейз, нащупав под платьем полотняную ленту, которой она затягивала грудь.
Сквозь жаркий туман охватившего желания Грейс услышала эти слова и страшно смутилась: как может мужчина задавать подобные вопросы? Она тронула его запястье, желая прекратить дальнейшие исследования, но большая ладонь уже накрыла грудь, ласково сжимая ее.
Грейс закинула голову на спинку сиденья, глаза ее закрылись. Жаркое желание, томительное наслаждение — вот все, что она способна была понимать или чувствовать. Большими пальцами он описывал окружности вокруг ее сосков — напрягшихся, набухших до боли, жаждущих вырваться на свободу. Она застонала от невыносимого, томительного жара.
— Да, да, дорогая, — прошептал Рейз, и пальцы его легонько тронули ее соски.
Грейс задохнулась.
Ловко, проворно он стал расстегивать многочисленные крохотные пуговки ее лифа. Грейс знала, что должна воспротивиться Но стоило ей приоткрыть рот, как его губы оказались тут же, неся с собой новую волну чудесных, непередаваемых ощущений.
Рейз расстегнул ее платье и стянул вниз повязку.
— Господи, Грейс, — воскликнул он, освободив ее полные, роскошные груди с большими коралловыми сосками, — зачем же вы скрываете свою красоту?
Он нагнул голову, язык скользнул по ее коже, щекоча и поддразнивая. Грейс ахнула. А когда Рейз втянул ее сосок в рот, ласково посасывая, она вскрикнула.
Грейс чувствовала, как рука его нырнула ей под платье, скользнув по гладкому животу; только две тоненькие нижние юбки прикрывали его. Пальцы Рейза, легонько коснувшись ее бедер, с неумолимой настойчивостью скользнули ниже, сквозь ткань нащупав набухший, влажный бугорок. Он чуть крепче сжал пальцы.
Грейс запрокинула голову, глаза ее широко раскрылись. Он по-прежнему склонялся над ее обнаженной грудью, кончиком языка щекоча ее сосок. Пальцы его скользили по ее лону поверх мешавшей им ткани, потирая, поглаживая, пробираясь в самые потаенные уголки. Грейс вскинула руки и отчаянно вцепилась в его плечи Страх придал ей силы. Они должны остановиться!
Рейз поднял голову, рука замерла. Глаза его ярко блестели.
— Грейс… — сдавленно прошептал он.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она отчаянно, задыхаясь.
Рейз тоже тяжело дышал. Мгновение он не двигался — Грейс поняла, что он борется с самим собой, — потом резко убрал руку и стянул вместе половинки ее лифа.
— Я сама! — крикнула Грейс, поворачиваясь к нему спиной. Он отодвинулся от нее и пересел на сиденье напротив. Руки ее дрожали. Она никак не могла застегнуть пуговки. Задыхалась и вся горела как в лихорадке, не зная, куда ей деваться от страха, и от смятения, и от стыда, и от такого отчаянного, невыносимого смущения. Она всхлипнула, безнадежно, беспомощно, обнаружив, что снова перепутала все застежки.
— О Боже!
— Позвольте мне, — сказал Рейз, он снова был рядом, его горячие ладони обхватили ее сзади за плечи. — Позвольте, я помогу вам.
Грейс чувствовала, что сейчас заплачен, и старалась удержаться. Его руки, такие страстные, такие мягкие и ласковые, вели ее к гибели.
— Все хорошо, Грейс, — сказал он. — Поверьте мне, все хорошо.
— Я ничего не понимаю, — с трудом проговорила она, уставясь на свои колени невидящим взглядом. Он обнял ее крепче.
— Ты — женщина, Грейс. Ты можешь прятаться и бежать от этого всю свою жизнь, но я — мужчина, и я не могу позволить тебе бежать от этого.
В ту ночь Грейс беспрерывно ворочалась, не в силах уснуть.
Она снова переживала каждое мгновение этого долгого дня, от бесплодных поисков работы и до того, как Рейз яростно встал на ее защиту, вырвав из рук матросов, до прогулки по реке, до потрясших все ее существо объятий в карете. На этом последнем воспоминании ее предательская память задержалась.
Слова его эхом отдавались у нее в ушах: «Ты — женщина… но я — мужчина… я не могу позволить тебе бежать от этого…»
Грейс быстро перевернулась на живот. Ну, разумеется, она женщина. Она и не думала убегать от этого. Тогда почему же это так тревожит, так смущает ее? И отчего некая частичка ее существа жаждет вновь оказаться в его объятиях?
Никогда еще в своей тщательно продуманной жизни она не чувствовала себя такой беспомощной, ни над чем не властной.
Она должна положить конец безумствам этого человека. Да, это единственный выход. Медленно,
Через силу она перенеслась мыслями на проблемы Натчеза, главной среди которых был шериф Форд.
51 
