144 
Словно немой, я, мыча, сам себе показывал пальцем на дерево, землю, машины, остановку, а в голове открывались только: «Baum… Erde… Autos… Haltestelle… Halt! Langsam einatmen, so tief wie möglich… und ausatmen, auch möglichst tief… Gut… Jetzt auf Russisch zählen… eins, zwei, drei[81]… четуре, петь, пять, шесть, семь, восемь… вдох-выдох… хорошо…»
И постепенно слова стали разливаться по сухой голове, а я отдышался, как после гонки. Вдруг в сумке зазвонил телефон. Я вытащил, посмотрел — номера нет. Что делать? Брать-взять? Раз кто-то звонит мне, значит, знает мой номер — куда денешься? Я обреченно нажал на кнопку…
Это был полковник, но по его тону и первым словам я понял, что он еще ничего не знает про узбека.
— Привет, геноссе Фредя! Как отдыхаете? Что делаете?
— Так… По-маленькому… Гуляю… В Третьяковке… картины…
— Да? А я не знал, что в музеях самосвалы ездят, — иронично сказала трубка.
Я с тоской проводил глазами некстати проехавший автобус:
— Я у окна… Воздух дышаю… Воздух вдыхаю…
— Ну-ну, не простудитесь…
— А вы как? — собирался я с силами, думая о том, что даже если он сейчас ничего не знает, то скоро узнает: гостиница — в его кормушке, и не лучше ли ему всё прямо сейчас и рассказать, я же не виноват?.. Явка с неповинной! Ничего не делал… не виноват никак… Но прибой этих мыслей тут же отступал, шипя: «Нет, молчать… молчать… сбежать, как фон Штаден… мама говорила, он через север бежал… там город Божеск… нет, Ангельск… деньги дать… на судно сесть… шхуна…» А зато другой Штаден столько плакал и молил дикарей, что его помиловали, — может, и тут так будет? Надо только всё честно сказать-рассказать? Доплакаться и домолиться?.. Они же не люди-людоеды?..
Сквозь ворох этих мыслей я уловил, что полковник говорит, что его маме плохо, 98 лет, мама просит приехать, но он не может ехать туда, нанял сиделку, фельдшерицу, и как это тяжело, когда родители стареют, — когда умер отец, он вообще был на задании в Киргизии…
— Скорбно! И вы? Ездить не можете? — из вежливости спросил я, думая, что, если б он сейчас уехал к маме и оставил меня в покое, было бы лучше всего.
— Куда я поеду? Я же вам говорил. Невозможно мне туда ехать. Есть причины, всякие, веские…
Понятно, много весят, большой вес… И он в врасплохе… в расплохости… плохо всё… И я посоветовал:
— А вы так… тайно… как Сусан Иванин…
Трубка молчала, меня как бы рассматривая. Я тоже внимательно слушал молчание, но ничего не понимал и, глядя на свои ноги, думал, что первым делом надо купить туфли, брюки, куртку — не поедет же Фредя в поезде и в самолёте в пижамных брюках и тапочках! Но где купить?.. Одежду москвичи покупают в магазинах «Гастроном»… нет, «Универсам»… всюду таблички с ценами, нельзя курить… Как он назывался, этот большой магазин?… МГУ?.. Нет, кажется, ГМУ…
— Нам надо встретиться, Фредя. Вы все наши разговоры помните?
— Конечно. Я готов… для услуг…
— Вы когда летите?
Хоть я и ждал этого прямого вопроса, но не был готов к ответу и начал шнуровать какую-то чужань:
— Паспорт посмотреть… С собой нет… Билет и паспорт вместе. Кажется, скоро… Или послезавтра, или еще потом… один день дальше…
— Нормальный человек знает, когда он уезжает… Ну, ваш германский адрес я знаю, так что… сами понимаете…
— Понимаю…
Тут проехали два ярких двухэтажных автобуса — туристы смотрели сверху, из укрытия, в чёрных очках, надежно защищенные, довольные… «Немцы, фашисты поехали!» — с отчаянием подумал я, провожая их завистливым взглядом: вот они едут, свободные, увидят Князь-Пушку и уедут, а мне еще тут… метелиться кур знает сколько… Почему не взял турпутёвку, как советовал папа?.. Поехал бы с экскурсиями… И Князь-Пушка… И Государь-Колокол… Нет, один… страну посмотреть изнутри… в Австралии один по бушу ходил… ничего не боюсь, себя проверить… тут кенгуру другие… Нет, тут не Австралия, тут без гида не идёт! Да и с гидом не очень, надо ухо остро поддерживать…
— Отойдите от окна, плохо слышно! — приказала трубка.
Но я нашёлся:
— В музее нельзя громко разговаривать! — на это полковник уже зло ответил:
— В музеях нельзя открывать окна!.. Ладно, ваше дело, хотите по блядям шляться — шляйтесь, только сифон не подхватите… Сегодня у меня совещание… Давайте завтра днём, часиков в час-два, будьте готовы, я заеду за вами в гостиницу! Сделаем прощальный шарапи! — решил голос.
— Всегда приготов… ошарапи… давайте… — ответил я, думая, что в эту гостиницу я в жизни не вернусь; но не начинать же с ним сейчас перетёрки — в гостинице нет надо, встретимся в другом месте… а где? — у Мавзолея, что ли, где Сталин вместо Ленина лежит-полёживает?.. Да и как, если он узнает об узбеке?.. А он узнает, это его кормушка. Наци нет, иди и докажи, что не ты узбека убил!.. Жив он или нет — тоже вопрос.
144 
