Особенно,... 
30 
А если он остановится?..
Бекка широко распахнула синие глаза:
— Не останавливайся!
Испуганная мольба добавила блеск удовлетворения затуманенному взгляду Кристоса.
— Я замыслил не это, — признался он, стаскивая с плеч Бекки кардиган. — Тебе тепло?
Тепло? Да я вся пылаю!
Бекка вздрогнула, когда Кристос провел пальцами по поверхности футболки, а потом забрался под нее и скользнул по талии.
— На ощупь — прекрасно!
На скулах Кристоса появился темный румянец. Его взгляд блуждал по лицу Бекки, пока не остановился на припухших, вздрагивающих губах.
— Прекрасно, — снова одобрил он.
— Футболку твоя мама подарила.
— Я не это имел в виду, — засмеялся Кристос и провел рукой по ее спине, а потом сунул ладонь за пояс джинсов. — Твоя кожа — подарок, девочка... Только не моей матери.
Бекка с трудом подняла отяжелевшие веки и обомлела, взглянув в его лицо. Оно было бессознательно-покорным. Она провела пальцем по его сильному подбородку. Свежая щетина легонько колола кожу.
— Ты совершенен! Когда я смотрю на тебя, то... хочу только... — с этими словами Бекка прижалась лицом к широкой мускулистой груди.
Кристос поцеловал ее волосы.
— Бекка?
Она подняла голову.
—Уход от тебя сегодняшней ночью стал для меня такой мукой!
— Я думала, ты хотел уйти.
— Я? — Кристос смотрел на Бекку так, словно она сошла с ума. — С чего ты взяла? Нет, нам надо чаще разговаривать — тогда, может, недоразумений будет меньше.
— Разговоры — это хорошо. Но не сейчас, — промурлыкала Бекка, глубже запуская пальцы в темные волосы жениха, и закрыла глаза, когда он предъявил права на ее губы. Все ее тело смятенно дрожало.
Бекка скорее почувствовала, чем услышала, что Кристос зовет ее по имени. И еще крепче прижавшись к нему, потянула пояс его халата. Когда узел не поддался, она что-то тихонько пробормотала.
Ладонь Кристоса легла поверх ее руки, и она подняла затуманенные страстью глаза.
— А как насчет того, что... до свадьбы нельзя?
Бекка отшатнулась с легким вскриком и, прижав руку к губам, укоризненно посмотрела на Кристоса широко открытыми глазами.
— Значит, я должна заниматься сексом, когда ты этого хочешь?
При мысли о подобной расчетливости Бекка почувствовала себя преданной.
— А я-то думала, ты хочешь близости.
Кристос тихо выругался.
— Полагаешь, я могу включаться и выключаться, как автомат?
Увидев, как он расстроен, Бекка почувствовала неуверенность. Впрочем, она тут же ее подавила, потому что знала: Кристос без зазрения совести использует любые методы для достижения цели. А в данный момент он хотел, чтобы этот младенец стал продолжателем династии Каридесов, и боялся, что она решит отменить бракосочетание.
— Я не позволю манипулировать собой!
— Я и не пытаюсь тобой манипулировать, — огрызнулся Кристос, потом схватился руками за голову и застонал. — Я добивался близости с тобой, от которой забываю собственное имя, но разве я обвиняю тебя в том, что ты доводишь меня до амнезии?
— Так ты не думаешь, что, занимаясь со мной любовью, можешь изменить мое мнение о свадьбе? — спросила Бекка, не в состоянии остановить слезы, бегущие по щекам.
Он? Забывает собственное имя?
— Слушай, если бы я просто хотел принудить тебя выйти замуж, я не занимался бы с тобой любовью.
Кристос подошел к камину, взял стакан с янтарной жидкостью с полки и одним махом опрокинул ее в себя.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он грохнул пустым стаканом и медленно оглядел Бекку с ног до головы. На губах его появилась улыбка — циничная и преисполненная плотского вожделения.
По телу Бекки пробежала дрожь возбуждения.
— Произношу по буквам: т-ы м-н-е н-у-ж-н-а.
Даже если это только секс, ты мне нужна! — улыбка Кристоса стала еще циничнее.
Жар залил щеки Бекки.
— Я всегда знала, что ты наглый тип, но это уж действительно... У меня слов нет... — ее голос дрожал от возмущения.
— Не заметно. Разве мы оба не знаем, что ты без этого не можешь?
Грубость вопроса заставила Бекку поджать губы и с отвращением уставиться на будущего мужа.
— Дорогая, поверь, я — уж точно не могу. Возвращаю тебе комплимент, ты — лучший секс в моей жизни.
— Я говорила, что это не буквально. Репортер просто захватил меня врасплох, я рассердилась и... — Осознание услышанного пришло не сразу. — Я?
30 
