45 
Выйдя за калитку я остановилась, не зная, куда направиться. До озера было рукой подать, но вот таскать с собой толстую тетрадь не очень-то и хотелось. Я ведь решила не только искупаться, но и дойти до затона с лилиями. А это было довольно далеко. Сама не понимаю, почему я захотела пойти именно туда. Видимо, подсознательно понимала, что вчерашняя подаренная неизвестно кем лилия, словно намек, и мне нужно отправиться именно в то место. Вдруг там я найду разгадку всего происходящего?! Постояв в раздумье пару минут, я завернула тетрадь в полотенце и все-таки двинулась в сторону озера. Когда дошла, солнце уже начало подниматься, и я решила искупаться. Поплавав, ощутила, как успокаиваюсь. Я легла на полотенце и начала листать тетрадь. Она была исписана от первой страницы до последней. Зацепившись взглядом за странное имя Арысь, я начала читать. И поняла, что Алексей записал сказку.
«Один старик овдовел, осталась у него дочь, и жили они тихо и мирно. Но вот решил он жениться. И попалась ему злая ведьма. Невзлюбила она красавицу-падчерицу, пристала к мужу, чтобы прогнал ее из дома. И старик выдал свою дочку замуж. Живет она с мужем да радуется, и родился у них мальчик. А ведьме зависть покоя не дает; улучила она время, обратила свою падчерицу зверем Арысь-поле и выгнала в дремучий лес, а в ее платье нарядила свою родную дочь и подставила ее вместо стариковой дочери. Ни муж, ни люди обмана не заметили. Только старая мамка все поняла, а сказать боялась. Ведьмина дочка кормить-то не могла. Тогда мамка несет ребеночка к лесу и поет:
– Арысь-поле! Дитя кричит,
Дитя кричит, пить-есть хочет.
Арысь-поле прибежит, сбросит свою шкурку под колоду, возьмет мальчика, накормит, после наденет шкурку и уйдет в лес.
«Куда это мамка с ребенком все ходит?» – думает муж. Проследил и увидел, как прибежала из леса рысь, сбросила с себя шкурку, превратилась в его жену и стала кормить малютку. Он подкрался из-за кустов, схватил шкурку и спалил ее.
– Ах, что-то дымом пахнет, никак, моя шкурка горит! – говорит Арысь-поле.
– Нет, – отвечает мамка, – это, верно, дровосеки лес подожгли.
Так шкурка и сгорела, колдовство закончилось, Арысь-поле приняла прежний вид и рассказала все мужу. Тотчас собрались люди, схватили ведьму и прогнали ее вместе с ее дочерью».
Дочитав, я закрыла тетрадь. Солнце уже начало припекать спину, и я бросилась в воду.
Освеженная, двинулась дальше. Мой путь лежал мимо изогнутой сосны. Я с любопытством огляделась – лес казался обычным. К моему удивлению, цветок по-прежнему лежал на стволе сосны и выглядел свежим. Я пожала плечами, зачем-то взяла его и двинулась вдоль берега. Идти было довольно удобно, сосны здесь росли редко, лес был чистым, а прекрасные виды, открывавшиеся на озеро, радовали глаз. Мое настроение стремительно поднялось. Я пошла быстрее и даже стала напевать под нос. Мне очень нравилось направление этно-фолк-рок, а особенно певица Пелагея. Последнее время я буквально подсела на ее творчество.
- Сосны в небо вонзаются,
- С солнцем крыши сливаются,
- Лес зудит весной.
- Домик с сизыми окнами,
- Дворик, с лапами мокрыми пес —
- товарищ мой[15], —
- пела я, ощущая поднимающуюся из глубин души непонятную радость.
Я шла так быстро, что путь показался мне коротким, хотя я помнила, что дорога до затона занимает пару часов. И вот я уже стою на высоком холме. С него шел крутой спуск, отводящий от озера влево. И я вприпрыжку побежала по склону. И оказалась на дне глубокого оврага, заросшего высокой и сочной от влаги травой. Тоненький ручеек журчал в узком неровном русле, и я начала пробираться, стараясь не попасть ногами в воду. Скоро овраг закончился, ручеек влился в круглое озерко, сплошь покрытое зелеными листьями лилий. Это и был затон. Я выбралась на ровную полянку, покрытую изумрудной травкой. Она была странно ровной, словно подстриженной опытным садовником. Расстелив полотенце, я уселась и осмотрелась. Место и правда выглядело будто заколдованным. Затон находился в низине, и все пространство над ним было покрыто туманом. Вокруг рос густой смешанный лес. Он окружал берега живыми стенами. Многие деревья заплетены хмелем и вьюнками. Лучи солнца еще не пробились сюда, и шевелящийся туман казался серо-розовым шлейфом, закрывающим воду. Высокие, пока закрытые чашечки лилий торчали над листьями, словно восковые незажженные свечи. И это придавало картине какую-то торжественность и еще большую загадочность. Тишина, не свойственная лесу, царила здесь. Не было слышно птиц, не шелестели листья, и даже не жужжали насекомые. Пахло тонкой влажной сладостью.
45 
