Особенно,... 
49 
В конце концов, ее выбор остановился на простом платье нежного устричного оттенка, которое подчеркивало достоинства ее гибкой и стройной фигуры. Застегивая замочек тонкой золотой цепочки, Анна заметила, как сильно дрожат ее руки.
— Дышать глубоко, — строго приказала она себе, но потом посмотрела на свое отражение в зеркале и рассмеялась. — Разговаривать с собой и отвечать — первый признак сумасшествия, — печально заметила она.
Она отступила назад, любуясь эффектным сочетанием золотого ожерелья и собственной матовой кожи. То, что нужно. Декольте платья обнажало ее шею и хрупкие плечи, поддерживало упругие полные груди, тесно обтянутые материей. Анна разгладила подол платья, и ее ступни скользнули в бархатные кремовые туфли.
Остается надеяться, что Адам не будет разочарован, подумала она, последний раз пробегая блеском по слегка подкрашенным губам. Раздался звонок в дверь, и, подхватив шифоновый платок и сумочку, она поспешила вниз.
С бешено стучащим сердцем она увидела сквозь стеклянные панели в двери сияние светлых волос. Все пройдет отлично, словно заклинание, мысленно твердила она. Все получится!
— Здравствуй, Адам.
— Значит, сообщение на автоответчике все-таки не было шуткой? — Адам, казалось, не был сражен наповал ее чувственной красотой, но это не испортило ее решительного настроения. «Интересно, что именно ты решила сделать, Анна?» — спросил тоненький назойливый голосок из глубины ее подсознания, но она только отмахнулась.
— Какие могут быть шутки! — Анна лучисто улыбнулась, но Адам продолжал подозрительно рассматривать ее. На нем был темный костюм, тот же, что и в день их знакомства. Адам был непростительно великолепен. — Жаль, что мама и папа не смогли принять твоего приглашения.
— Тебе действительно жаль? — Темная бровь скептически приподнялась.
— Вообще-то... — заговорила Анна, раздраженная тем, что Адам, похоже, не собирался участвовать в той соблазнительной игре, которую она затевала. — Вообще-то, нет, мне не жаль. По крайней мере, не было жаль.
Он усмехнулся, и его глаза весело заблестели.
— Честно говоря, учитывая наши с тобой непримиримые характеры, я не рассчитывал на такой... — он откашлялся, и Анна поняла, что ее старания выглядеть ослепительно все-таки оправдали себя, — на такой теплый прием. Анна Лейси, ты удивительная женщина.
— Не слишком лестно, — начала было она, — если вспомнить...
— Обсудим это потом, — медленно произнес Адам и посмотрел на часы. — Столик заказан на восемь. — Неожиданно он наклонился вперед и дотронулся до ее шелковистых волос. Потом произнес восторженно: — Великолепная прическа. Пойдем. — Взял Анну под локоть и повел к машине.
Хотя Анна и собиралась очаровать Адама, она была изрядно взволнована его коротким замечанием. Она опустилась на кожаное сиденье и не успела выровнять дыхание, как заурчал двигатель, и машина тронулась с места.
— Я закрыла дверь? — встревожилась она.
— Закрыла, — ответил Адам. — Скажи, я говорил, что сегодня вечером ты невероятно прекрасна? — небрежно спросил он.
— Еще нет.
— Ты простишь меня, если я немедленно восполню свое упущение?
— Я подумаю. Знаешь, мне не часто приходится наряжаться. Откровенно говоря, не представляю, как Хоуп умудряется каждый день выглядеть потрясающе. Хотя ее внешность, в отличие от моей, требует меньшего приложения сил.
— Возможно. — Он перехватил ее враждебно вспыхнувший взгляд и опять перевел глаза на дорогу. — Но почему-то у меня нет желания сорвать с нее одежды, взлохматить ей волосы, — хрипловато заметил он.
— Тогда ты один из немногих мужчин моложе девяноста, которым не хочется этого сделать, — ответила Анна, впрочем, не настолько холодно, как намеревалась. У нее вдруг запершило в горле.
Хватило нескольких слов Адама, чтобы превратить ее в комок нервов. Разве я не собиралась сегодня вечером круто поменять ход событий? — спросила она себя. Наивная дурочка, вот кто ты такая, Анна! — с отвращением осознала она. Глупая девочка, всегда, когда дело будет касаться Адама Дикона, ты будешь плясать под его дудку!
Ресторан, который располагался в дорогом отеле, удивил ее уютной обстановкой. Несмотря на время года, в камине потрескивали дрова, французские окна были распахнуты, так что в зал проникал аромат летней ночи.
— Никогда не была здесь, — проговорила Анна, пока улыбчивый официант принимал их заказ. — Приятное место. Терпеть не могу заведения, где так темно, что невозможно разглядеть блюдо, которое тебе подают.
49 
