143 
— Это вопрос. Добавляешь к слову «П», и получается вопрос. «ПОКА-П» означает, что «Бабл-Сортер» спрашивает, закончен ли наш разговор…
Я в задумчивости посмотрел сначалу на ее майку, потом — в глаза, серьезные и спокойные. Она ждала, сложив руки на коленях.
В+Л-П
— Да, — сказал я. — Да.
Лиза положила очки на стол и стянула майку через голову.
К вечеру мы решили, что Лизе следует перебраться в мой дом. Кое-какие операции, включая загрузку оборудования, ей необходимо было делать у Клюга, но все остальное она вполне могла выполнять с помощью переносного терминала и охапки дисков. Так что мы выбрали один из лучших компьютеров Клюга, дюжину различных периферийных устройств и установили все это хозяйство в одной из моих комнат.
Конечно же, мы оба понимали, что такие меры едва ли спасут нас, если те, кто прикончил Клюга, решат заняться Лизой. Но все-таки я почувствовал себя спокойнее, и она, я думаю, тоже.
На следующий день к дому подкатил грузовой фургон, и двое парней принялись выгружать оттуда здоровенную кровать. Заметив выражение моего лица, Лиза рассмеялась.
— Слушай, ты случайно не воспользовалась компьютерами Клюга, чтобы…
— Успокойся. С чего, ты думаешь, я могла позволить себе "Феррари"?
— Признаться, я задавал себе этот вопрос.
— Если человек действительно хорошо пишет программы, он может заработать очень много денег. У меня своя собственная компания. Но ни один хакер не откажется от возможности познакомиться с каким-нибудь новым трюком. А некоторые из приемов Клюга я в свое время применяла и сама.
— А сейчас? Нет?
Лиза пожала плечами.
— Единожды совравши…
Спала Лиза мало.
Мы поднимались в семь, и каждое утро я готовил завтрак. Час-два мы работали в огороде. Потом Лиза отправлялась в дом Клюга, и около полудня я приносил ей сандвич. Несколько раз в течение дня я заглядывал к ней, но делал это скорее ради собственного спокойствия и никогда не оставался там дольше минуты. Иногда я отправлялся после полудня за покупками или занимался домашними делами, а часов в семь либо я, либо она принимались за приготовление ужина. Как правило, по очереди. Я учил ее американской кухне, а она меня всему понемногу. Порой она жаловалась, что в Америке не продают кое-каких необходимых ей ингредиентов. Имелось в виду, конечно, не собачье мясо, хотя Лиза утверждала, что знает отличные рецепты блюд из обезьян, змей и крыс. Я никогда не мог понять, шутит ли она или говорит всерьез, но вопросов не задавал.
После ужина она оставалась в моем доме. Мы часто и подолгу говорили.
Очень ей понравилась моя ванна. Пожалуй, это единственное изменение, что я сделал в доме, и мой единственный предмет роскоши. Я поставил ее в 1975 году — пришлось расширять ванную комнату — и никогда об этом не жалел.
Дурных привычек она не имела, по крайней мере таких, что не совпадали бы с моими. Аккуратная. Любила чистоту. Переодевалась во все новое дважды в день и ни разу не забывала в раковине хотя бы невымытую чашку. В ванной после нее всегда оставался полный порядок.
В течение следующих двух недель три раза заходил Осборн. Лиза принимала его у Клюга и рассказывала то, что ей удалось узнать. Получалось немало.
— У Клюга был однажды счет в Нью-йоркском банке, где лежало девять триллионов долларов, — рассказала мне Лиза после очередного визита Осборна. — Я думаю, он сделал это просто из желания узнать, выйдет у него такой трюк или нет. Он оставил эту сумму на одни сутки, снял проценты и «скормил» их на другой счет в банке на Багамах, потом уничтожил основной капитал, который и так был фиктивным.
Осборн в свою очередь рассказывал ей, что нового в расследовании убийства — нового они не узнали практически ничего, — и делился своими сведениями относительно статуса собственности Клюга, каковой до сих пор оставался неясным. Различные организации присылали своих людей для осмотра дома. Приезжали и люди из ФБР: собирались взять расследование в свои руки. Однако Лиза обладала удивительной способностью затуманивать людям головы, рассказывая о компьютерах. Сначала она им объясняла свои действия, но в такой форме, что ее никто не мог понять. Иногда этого оказывалось достаточно. Если же нет и посетитель продолжал давить на нее, она просто вставала со своего места и предоставляла ему возможность попытаться самому справиться с творениями Клюга. После чего посетители с ужасом наблюдали, как весь объем информации на диске вдруг стирался, а на экране появлялась надпись:
143 
