Особенно,... 
160 
— Закрепите узду! — что было мочи закричала Джулия. — Подберите ее!
Но было уже слишком поздно. Конь и всадник перемахнули через препятствие — увы, слишком неуклюже. Не чувствуя узды, потеряв управление, мерин неловко покачнулся и ударился задними копытами о каменную стену. К этому моменту Джефферсон уже утратил равновесие, и Джулия с ужасом заметила, что он потерял стремя. Мерин споткнулся, и Джефферсон едва не слетел вниз, но успел вовремя схватиться за конскую гриву и, восстановив равновесие, надежно усесться в седле.
Когда Тайн пустил коня рысью, а потом постепенно перевел его на шаг, Джулия почувствовала несказанное облегчение: все обошлось! Немного оправившись от испуга, она попыталась напустить на себя безразличный вид, чтобы ничем не выдать своей реакции на худшую демонстрацию искусства верховой езды, которую ей когда‑либо приходилось видеть. Джулия с непроницаемым лицом обернулась к Тайну, который остановился рядом, запыхавшийся и покрасневший.
— С вами все в порядке?
— Ну, как вам мой прыжок? — спросил он.
— О, дорогой мой, — невольно расплылась в улыбке Джулия. — Вы никогда не брали препятствия, не так ли?
— Мы в Америке обычно стараемся избегать подобных барьеров, — объяснил Джефферсон, все еще отдуваясь. — Наши лошади поворачиваются от легкого пинка, останавливаются на «тпру» и перемахивают через заборы только после хорошего удара кнутом.
Джулия поймала себя на том, что искренне заинтересовалась его рассказом, и охватившая душу тревога начала ослабевать.
— Есть определенная техника прыжка, — сказала она и снова спросила: — Вы в порядке?
— Если не считать унижения, которое я почувствовал, то да. — Джефферсон взглянул на нее и, спрыгнув на землю, встал на колени, чтобы проверить состояние задних ног своего коня.
Джулия соскользнула со своей лошади и опустилась на колени рядом с американцем.
— Ни единой ссадины — с вашим мерином все в порядке, — заметила она и выпрямилась.
Джефферсон поднялся следом.
— Слава богу, все обошлось. Мне бы не хотелось травмировать одну из ваших лошадей.
И в это мгновение Джулия вдруг осознала, как близко они стоят друг к другу. Герцогиня тут же застыла на месте, чувствуя, как громко бьется сердце. Их разъединяли всего несколько дюймов, и было так трудно думать о чем‑либо, кроме мужчины, с которым она оказалась наедине в этой сельской глуши.
Джефферсон внимательно смотрел на нее, словно чувствовал то же самое, и его глаза постепенно темнели.
Джулия понимала, что должна хоть что‑то сказать, чтобы нарушить неловкий момент, но она не могла отвести взгляд от его янтарных глаз, которые теперь тлели, будто угли.
— Вы полны сюрпризов, герцогиня, — резко бросил Джефферсон.
Джулия хотела что‑нибудь сказать, действительно хотела. Но никакие слова не шли на ум сейчас, когда она смотрела в эти прекрасные глаза, — и столь желанный мужчина тоже не мог оторвать от нее взора.
— Черт, — с досадой пробормотал Тайн, не в силах совладать с собственными чувствами, и наклонился к Джулии. Ошеломленная, она замерла на месте, но кровь уже яростно кипела в ее жилах. Мощные руки американца обняли ее за плечи — прикосновение Джефферсона показалось ей восхитительным.
— Джулия, — хрипло произнес он.
— Тайн… — выдохнула она.
— Я скоро уезжаю, — прошептал Джефферсон, привлекая Джулию ближе.
Она была в его объятиях, ее бедра прижимались к его ногам, ее грудь буквально вдавилась в его широкий мощный торс. Джулия взглянула на губы Тайна, отчаянно желая, чтобы он поцеловал ее.
Глаза Джефферсона сверкнули, и он притянул герцогиню еще ближе, надежно сомкнув вокруг ее изящной фигурки свои могучие руки. Его губы коснулись ее уст.
Джулия вскрикнула, потрясенная сладостным прикосновением губ Тайна, и он прильнул к ней еще сильнее. Они слились в глубоком, страстном поцелуе, их языки переплелись. Сейчас Джулия чувствовала каждую частичку твердого, возбужденного тела Тайна. Она крепко сжала его за плечи, собираясь ответить на горячий поцелуй. Но Тайн оторвался от ее губ и, тяжело дыша, отступил назад.
— Думаю, это было нашим прощанием, — обреченно сказал он.
Александра только что закончила экскурсию по дому для своих сестер. За этот час тревоги почти исчезли, отступив куда‑то к задворкам сознания, и было так чудесно провести время с Оливией и Кори… Александра знала, что, когда девочки отправятся обратно, в Эджмонт‑Уэй, она почувствует себя подавленной и одинокой.
160 
