Особенно,... 
45 
Аннабел вздрогнула как от удара. И в голове стал возникать услужливые ответы: «Да, миледи. Конечно, миледи… Немедленно, миледи». Но затем она встрепенулась, посмотрела прямо в глаза леди Уэстфилд и увидела в них что-то такое гадкое, вредное… что ее словно током поразило. Она выпрямилась и твердо объявила:
— Я не стану будить бабушку. И надеюсь, что вы еще не разбудили ее своими воплями.
Леди Уэстфилд отпрянула.
— Дважды подумайте, прежде чем так говорить со мной, мисс Уинслоу.
— Я не проявляю к вам никакого неуважения, миледи. Совсем наоборот. Уверяю вас. Моя бабушка неладно чувствует себя до полудня, и я не сомневаюсь, что, будучи ее подругой, вы не захотите причинять ей какие бы то ни было неудобства.
Графиня прищурилась, она посмотрела на спутницу, которая явно тоже не знала, как ей отнестись к утверждению Аннабел.
— Передайте ей, что мы приезжали, — наконец произнесла леди Уэстфилд резко, словно выплевывая каждое слово.
— Непременно, — пообещала Аннабел и присела в книксене, достаточно глубоком, чтобы выказать уважение, но не слишком глубоком, чтобы это не выглядело угодничеством.
Когда она ухитрилась выучить все оттенки книксенов? Такие тонкости? Наверное, она все-таки больше впитала из атмосферы Лондона, чем ей казалось.
Две дамы, гордо вышагивая, покинули гостиную, но едва Аннабел успела опуститься в изнеможении на диван, как дворецкий доложил о следующей паре посетителей: леди Туомбли и мистере Гримстоне.
Аннабел замутило от тревоги. Ее как-то мимоходом представили этой паре, но она хорошо знала о них. «Эго ужасные сплетники, — объяснила ей Луиза, — злорадные и жестокие».
Аннабел вскочила на ноги, пытаясь перехватить дворецкого, прежде чем он их впустит, но опоздала. Она уже приняла одну пару гостей, и как винить слугу, если он решил, будто «она дома» для всех. Впрочем это ничего не меняло: гостиная была хорошо видна от входной двери, и она ясно видела, как целеустремленно двигаются вперед леди Туомбли и мистер Гримстон.
— Мисс Уинслоу, — проговорила леди Туомбли, вплывая в комнату в облаке розового муслина. Это была невыразимо прелестная молодая матрона, с медово-белокурыми волосами и зелеными глазами. Но в отличие от леди Оливии Валентайн, восхитительные черты которой освещали юмор и доброта, леди Туомбли смотрела взглядом пронзительным и недобрым.
Аннабел присела в книксене.
— Леди Туомбли, как любезно с вашей стороны посетить нас!
Леди Туомбли повела рукой в сторону своего спутника:
— Вы ведь встречали моего дорогого друга мистера Гримстона. Не так ли?
Аннабел кивнула:
— Это было на балу…
— У Моттремов, — закончил за нее мистер Гримстон.
— Разумеется, — пробормотала Аннабел, удивленная, что он это помнит. Она не могла бы дать точный ответ.
— Бэзил обладает необыкновенной памятью, когда речь идет о молодых леди, — прощебетала леди Туомбли. — Вероятно, именно поэтому он такой знаток моды.
— Дамской моды? — уточнила Аннабел.
— Всяческой, — ответил мистер Гримстон, пренебрежительно оглядывая комнату.
Аннабел хотелось бы упрекнуть его за такое выражение лица, но она вынуждена была с ним согласиться: преобладающий цвет гостиной был сумрачно-сиреневый.
— Мы видим, что вы прекрасно выглядите, — продолжала леди Туомбли, без приглашения опускаясь на диван. — Это радует.
Аннабел тут же последовала ее примеру.
— Да. А почему бы нет?
— О, святые небеса! — Глаза леди Туомбли выразили деликатное потрясение, и она приложила руку к сердцу. — Вы не слышали? Бэзил, она ничего не слышала!
— Не слышала что? — настойчиво спросила Аннабел, хотя далеко не была уверена, что хочет это знать. Если это доставило леди Туомбли такую радость, ничего хорошего ждать не приходилось.
— Если бы это случилось со мной, — продолжала леди Туомбли, — я слегла бы в постель.
Аннабел посмотрела на мистера Гримстона в надежде, что тот сообщит ей, о чем щебечет леди Туомбли, однако ее гость сидел со скучающим видом.
— Такое оскорбление, — бормотала леди Туомбли. — Такое оскорбление!..
«Речь идет обо мне?» — хотелось спросить Аннабел. Но она не осмелилась уточнять.
— Бэзил видел все это своими глазами. — Леди Туомбли опять махнула рукой в сторону своего спутника.
Теперь Аннабел, пребывая на грани паники, решительно повернулась к джентльмену, который вздохнул и сказал:
45 
