49 
Он пожал плечами:
— Злиться вредно для здоровья. Только взгляните на Ньюбери. Он точно не был бы таким толстым и багроволицым, если б не ненавидел меня так сильно. — И с этими словами он вернулся к своему завтраку, размышляя о том, произвело ли впечатление на Оливию его красноречие.
Она выждала несколько секунд, а затем продолжила:
— Я рада слышать, что вы не затаили на нее зла. Как я уже сказала, она нуждается в вашей помощи. После этой вашей сцены в «Уайтсе»…
— Что-о?! — рявкнул Себастьян, едва сдерживаясь, чтобы не стукнуть по столу. — Минуточку. Это была вовсе не моя сцена. — Если хотите выругать кого-то за то, что случилось, обратитесь к моему дядюшке.
— Ладно, ладно. Прошу прощения, — проговорила Оливия, достаточно смущенная, чтобы Себастьян поверил в ее искренность. — Я понимаю, что это была целиком вина вашего дяди. Но конечный результат такой же. Мисс Уинслоу оказалась в ужасной ситуации, и вы единственный, кто может ее спасти.
Себастьян сделал очередной глоток и затем тщательно вытер рот салфеткой. Существовало по крайней мере десять пунктов относительно утверждения Оливии, по которым он мог бы ей возразить, если бы был человеком, способным всерьез возражать утверждениям женщины в гневе.
Во-первых, ситуация с мисс Уинслоу была не настолько ужасной, потому что, во-вторых, она, по всей видимости, близка к тому, чтобы стать графиней Ньюбери. А это, в-третьих, несло с собой состояние и престиж, даже несмотря на то, что давалось вкупе с графом Ньюбери, которого никто не мог бы назвать призом.
В-четвертых, это у Себастьяна был подбит глаз, и, в-пятых, именно ему выплеснули в лицо бренди, и все из-за того, что, в-шестых, она не соизволила сообщить ему, что его дядя ухаживает за ней. В-седьмых, она прекрасно знала об их родственных связях, так как, в-восьмых, чуть не упала в обморок от потрясения, когда он тогда ночью на пустоши назвал ей свое имя.
Но возможно, ему следует сосредоточиться на второй части утверждения Оливии, насчет того, что он единственный человек, который может спасти мисс Уинслоу. Потому что, в-девятых, он не видел никаких резонов для такой возможности и, в-десятых, не понимал, почему это вообще должно его волновать.
— Ну же! — поторопила его Оливия. — Есть у вас какие-нибудь мысли на этот счет?
— Вообще-то несколько, — невозмутимо промолвил он и вернулся к еде. Спустя несколько мгновений он взглянул на Оливию и заметил, что она с такой силой вцепилась в край стола, что у нее побелели костяшки пальцев, а выражение ее лица… — Поосторожнее, — пробормотал он. — А то от этого взгляда молоко свернется в молочнике.
— Гарри! — буквально возопила она.
Гарри опустил на стол газету.
— Хотя я ценю, что ты пожелала узнать мое мнение, дорогая женушка, но уверен, что мне, в сущности; нечего сказать. Я сомневаюсь, что узнал бы мисс Уинслоу, если б столкнулся с ней на улице.
— Ты провел с ней целый вечер в оперной ложе! — с возмущением воскликнула Оливия.
Гарри задумался.
— Полагаю, что узнал бы ее затылок, если б она соизволила им ко мне повернуться.
Себастьян фыркнул, но тут же поспешил принять серьезный вид. Оливии объяснение мужа забавным не показалось.
— Ну хорошо, — произнес он, с мольбой протягивая к ней руки, — объясни мне, пожалуйста, в чем тут моя вина и что я могу сделать, чтобы все исправить.
Оливия уставилась на него и молчала долгую секунду, показавшуюся ему бесконечной, затем чопорно промолвила:
— Я рада, что ты спросил об этом.
Сидевший на другом конце стола Гарри крякнул, словно подавившись чем-то. Не исключено, что собственным смехом. Себастьян надеялся, что он прикусил язык.
— Ты представляешь, что сейчас говорят люди о мисс Уинслоу? — спросила Оливия.
Поскольку последние два дня Себастьян безвылазно сидел дома, в творческих муках размышляя о спасении выдуманной «мисс Спенсер» из-под выдуманной кровати выдуманного «шотландца», он ничего не знал о том, что говорят о мисс Уинслоу.
— Ну? — требовательно переспросила Оливия.
— Не знаю, — признался он.
— Они говорят, — Оливия наклонилась вперед с таким выражением лица, что Себастьяну невольно захотелось отклониться назад, — что только вопрос времени, когда вы наконец ее соблазните.
— Она будет не первой леди, о которой это говорят, — уточнил Себастьян.
— Но сейчас другое дело, — процедила Оливия сквозь зубы, — и вы отлично понимаете, что это так. Мисс Уинслоу не принадлежит к числу ваших веселых вдовушек.
49 
