64 
Аннабел улыбнулась. Не смогла удержаться.
— Я предпочитаю комедии.
— В самом деле? Они, конечно, более развлекательны. Однако тогда вы никогда не испытаете того высокого накала страстей который предоставляют нам трагедии… — И он повернулся к ней с выражением лица, к которому она уже начала привыкать: вежливой маской, которую он надевал для света, — скучающего бонвивана. И действительно, тут же, испустив притворный вздох, он сказал: — Какова была бы жизнь без этих мрачных шекспировских образов?
— По-моему, очень даже хорошая, — возразила Аннабел, подумав о недавнем крайне неприятном моменте в ее жизни, случившемся по его милости или, точнее, по милости лорда Ньюбери. Нет, она была счастлива, что с этим покончено.
— Хм-м-м… — не проговорил, а, скорее, промычал он.
Аннабел ощутила сильнейшую потребность заполнить паузу в разговоре и выпалила:
— Меня однажды назвали так: «Уинслоу, которая чаще других склонна говорить, что думает».
Это заявление сразу привлекло его внимание.
— Неужели? — Губы его смешливо дернулись. — Любопытно. А кто это был?
— Э-э… все остальные Уинслоу.
Он фыркнул.
— Видите ли, нас восемь, — объяснила она. — А с родителями — десять. Ну, теперь девять, потому что папа умер. Но этого вполне достаточно для убедительного подсчета голосов.
— Примите мои сожаления по поводу вашего отца, — промолвил он.
Аннабел кивнула, ожидая, что к горлу подступит привычный комок, но этого не случилось.
— Он был хорошим человеком, — тихо произнесла она.
Он кивнул, соглашаясь, затем поинтересовался:
— Какие еще титулы вы заслужили?
Она с виноватым видом поморщилась:
— «Уинслоу, которая вероятнее всех заснет в церкви».
Он громко расхохотался.
— Тише, на нас смотрят, — отчаянно прошептала она.
— Не обращайте внимания. В конце концов, это пойдет вам на пользу.
Пожалуй, он прав. Аннабел смущенно улыбнулась. Ведь все это входило в разыгрываемый ими спектакль. Не так ли?
— Как-нибудь еще? — осведомился он. — Хотя вряд ли что-то можно придумать лучше этого последнего титула.
— Я была третьей в конкурсе на звание «Уинслоу, которая может обогнать индюка».
На этот раз он не рассмеялся, но это явно потребовало от него титанических усилий.
— Да, вы сельская девушка, — только и произнес он.
Она кивнула.
— А что, обогнать индюка очень трудно?
— Не для меня.
— Продолжайте, — настаивал он. — Я нахожу ваш рассказ захватывающим.
— Все так, — вздохнула она. — У вас явно нет братьев и сестер.
— Я никогда так остро не ощущал этой нехватки до сегодняшнего вечера. Только подумайте, каких титулов я мог бы удостоиться.
— «Грей, более других способный захватить пиратский корабль»? — предложила она, кивая на его черную глазную повязку.
— Ну, это, пожалуй, чересчур. Я слишком изыскан для пиратства.
Она закатила глаза и продолжила:
— «Грей, более других способный заблудиться на пустоши»?
— Вы жестокая женщина. Я все время осознавал, где нахожусь. Меня можно, к примеру, назвать «Грей, более других способный выиграть состязание при игре в дартс».
— «Грей, более других склонный открыть библиотеку-читальню»? — предположила она.
Он рассмеялся.
— «Грей, более других способный опошлить оперу».
Она только рот открыла:
— Вы поете?
— Как-то попытался. — Он наклонился к ней и прошептал заговорщически: — Это был неповторимый момент. Присутствующие затыкали уши.
— Может быть, это было мудро, — пробормотала она. — Если вы хотели поберечь друзей.
— Или, по крайней мере, позволить моим друзьям сохранить слух.
Она ухмыльнулась во весь рот и поспешила продолжить шутку:
— «Грей, более других склонный написать книжку»!
Он замер на месте:
— Почему вы это сказали?
— Я… я не знаю, — пролепетала она, удивленная его реакцией. Он не разозлился, но как-то посерьезнел. — Наверное, мне подумалось, что вы очень умело, обращаетесь со словами. Разве я не говорила как-то, что вы поэт?
— Разве было такое?
— До того как узнала, кто вы, — уточнила она. — Там, на пустоши.
— A-а, верно. — Он сжал губы, задумавшись.
— И вы проявили большое внимание к «Ромео и Джульетте». К сюжету пьесы, а не к героям. К ним вы никакого сочувствия не проявили.
64 
