82 
— Должен сказать, — не унимался Эдвард, — что очень забавно наблюдать, как тебе довелось влюбиться в женщину, на которой собирается жениться твой дядюшка.
Себастьян неловко заерзал на сиденье.
— Я не влюбился в нее.
— Нет? — с издевкой произнес Эдвард. — Ну конечно. Ты всего лишь хочешь на ней жениться.
— Это тебя Оливия просветила? — Проклятие! Он велел Оливии никому ничего не рассказывать!
— Нет, не она, — ухмыльнулся Эдвард. — Ты сам признался. Как ты думаешь, она скажет «да»?
— Почему бы ей, не ответить именно так? — словно защищаясь, пробормотал Себастьян.
— Пойми меня правильно. Если бы я был женщиной, я не мог бы представить себе лучшего кандидата в мужья…
— Кажется, я выскажусь за всех мужчин в мире, сказав, что рад отсутствию подобной перспективы.
Эдвард скорчил гримасу при таком замечании, но не обиделся, а лишь напомнил:
— Ньюбери может сделать ее графиней.
— Может, я тоже смогу, — пробормотал Себастьян.
— Я полагал, что ты равнодушен к титулу. Зачем он тебе?
— Это так. — И он действительно был к нему равнодушен… Но вот теперь над этим следовало бы призадуматься. — Во всяком случае, ради себя я бы не старался.
Эдвард пожал плечами и слегка склонил голову набок. Было в этом что-то знакомое, но что именно, Себастьян не мог припомнить… Пока не сообразил, что часто наблюдал это движение в зеркале.
— Она его ненавидит, — выпалил он неожиданно.
Эдвард зевнул.
— Она не первая женщина, которая выйдет за человека, которого ненавидит.
— Он в три раза ее старше.
— Такое случается не впервые.
Себ огорченно взглянул на него:
— Зачем ты мне все это говоришь?
Лицо Эдварда посерьезнело.
— Я просто хочу, чтобы ты был к этому готов.
— Значит, ты думаешь, что она ответит мне «нет»?
— Не знаю. Я никогда не видел вас двоих в одной комнате. И все же предпочту узреть тебя приятно удивленным, а не с разбитым сердцем.
— Мое сердце не разобьется, — проворчал Себ. Потому что не скажет она ему «нет». Она ведь заявила ему, что не в состоянии ясно думать в его присутствии. Если существовала на свете женщина, желавшая ответить ему «да», то это, конечно, Аннабел.
Но достаточно ли только хотеть сказать «да»? Ее дед и бабушка будут недовольны, если она предпочтет его Ньюбери. И кроме того, он знал, как она тревожится о безденежье своей семьи. Но ведь не пожертвует она своим счастьем ради скольких-то монет? Ведь не пребывали же ее родные на грани нищеты. Этого не могло быть, раз ее братья все еще учатся в школе. И потом, у Себастьяна все-таки есть деньги. Не так много, как у Ньюбери, — ладно, пусть далеко не столько, — но кое-что было. Во всяком случае, достаточно, чтобы оплатить образование ее братьев.
Хотя Аннабел может этого не знать. Большая часть светского общества считала, что он не имеет лишнего гроша в кармане. Даже Гарри полагал, что он каждый день завтракает в его доме из-за того, что ему не хватает денег на пропитание.
Себастьян занимал определенное место в обществе благодаря своему обаянию, красивой внешности и веселому нраву. И еще потому, что существовала возможность того, что его дядюшка отойдет в лучший мир, так и не обзаведясь наследником. Но никто не предполагал, что у Себастьяна имеются какие-то источники дохода. И наверняка никто не подозревал, что он заработал кругленькую сумму, сочиняя готические романы под женским именем.
Когда экипаж наконец выбрался из скученного потока лондонского дорожного движения, Эдвард крепко спал. Он оставался в таком состоянии до того момента, пока они не замерли перед Стоункроссом, большим тюдоровским особняком, служившим местом сельского отдыха семейству Челлис. Себ вышел из экипажа и настороженно огляделся вокруг.
Казалось, он снова оказался на войне и теперь оценивал местность и расположение противника. А делал он именно это — наблюдал. Он никогда не был одним из солдат на передовой, никогда не принимал участия в рукопашной, никогда не смотрел врагу в глаза. Он находился в отдалении от непосредственных действий, наблюдал и стрелял издалека.
И никогда не промахивался.
Он обладал двумя качествами, характерными для выдающегося снайпера: отличной меткостью и бесконечным терпением. Он не делал ни единого выстрела, пока не наступал идеальный для этого момент, и никогда не терял головы. Даже в тот миг, когда чуть не убили Гарри — к нему сзади подкрадывался французский капитан, — Себастьян замер, наблюдая и выжидая, и не выстрелил, пока не возник шанс поразить врага наверняка. Гарри так никогда и не узнал, насколько был близок к смерти.
82 
