57 
— Эта история произвела бы на тебя еще большее впечатление, если б тебе хоть раз приснился такой кошмар, — сухо откликнулась Тина. — Так что будем делать?
— Дэнни похоронили в закрытом гробу. Остальных тринадцать скаутов тоже?
— Примерно половину — да.
— Родители видели тела?
— Конечно. Всех остальных родителей попросили опознать своих детей, хотя некоторые были в таком ужасном состоянии, что их не могли подготовить к похоронам в открытом гробу. Только Майклу и мне настоятельно рекомендовали не смотреть на останки. Дэнни был единственным, кого изувечило… до неузнаваемости.
Даже по прошествии длительного времени, когда она думала о последних моментах жизни Дэнни на земле (невероятном ужасе, дикой боли, пусть даже на считаные минуты или секунды), у нее сжимало грудь, перехватывало дыхание. Тина подавила слезы, отпила пива.
— Черт, — вырвалось у Элиота.
— Что?
— Я думал, мы можем сделать нашими союзниками других родителей. Если бы они не видели тела своих детей, они тоже могли бы терзаться сомнениями, как и ты, и убедить их потребовать эксгумации не составило бы труда. Если бы к нам присоединились другие, даже боссы Винса не сумели бы заглушить все голоса, и мы могли бы считать себя в безопасности. Но поскольку остальные видели тела своих детей и у них нет оснований сомневаться в том, кто лежит в гробу, то они так или иначе сжились с трагедией. Если мы начнем рассказывать о таинственной организации, они не захотят слушать.
— То есть мы по-прежнему одни.
— Да.
— Ты говорил, что мы сможем пойти к репортеру, попытаться разжечь интерес средств массовой информации. Ты думал о ком-то конкретно?
— Есть у меня пара знакомых репортеров, — ответил Элиот. — Но, возможно, это не самое правильное решение — обратиться в местную прессу. Скорее всего, боссы Винса ждут от нас именно этого. А если ждут и следят, нас убьют до того, как мы успеем сказать репортеру две фразы. Я думаю, с этой историей нам нужно уезжать из города, но сначала хотелось бы собрать дополнительную информацию.
— Ты вроде бы говорил, что у нас достаточно фактов для того, чтобы заинтересовать хорошего репортера. Пистолет, который ты отнял у того человека… взрыв моего дома…
— Возможно, этого хватит для лас-вегасской газеты точно хватило бы. Здесь еще помнят отряд Джабовски, трагедию в горах. Но, если мы обратимся в газету Лос-Анджелеса, Нью-Йорка или другого большого города, репортеры заинтересуются нами только в том случае, если увидят, что речь идет о событии общенационального масштаба. Может быть, имеющихся у нас фактов достаточно, чтобы они поняли, что это сенсация. Но я в этом не уверен. А мне нужна абсолютная уверенность в том, что в газете нам не укажут на дверь. Идеальный вариант — дать репортеру максимально точную версию того, что в действительности произошло со скаутами, чтобы она послужила краеугольным камнем его статьи.
— И что это за версия?
Он пркачал головой.
— Пока у нас ее нет. Самый очевидный вариант — скауты и их вожатые увидели что-то такое, чего видеть им не полагалось.
— Проект «Пандору»?
Элиот отпил пива, указательным пальцем стер пену с верхней губы.
Военный секрет. Другого повода для активного участия в этом деле организации Винса я не вижу. Такие мощные секретные службы по мелочам не размениваются.
— Но военные секреты… откуда они у нас?
— Ты, скорее всего, этого не знаешь, но после завершения холодной войны поток военных заказов, идущих в Калифорнию, заметно обмелел в Неваде больше предприятий и лабораторий, финансируемых Пентагоном, чем в любом другом штате. И я говорю не об авиационной базе Неллис или Центре ядерных испытаний. Этот штат идеально подходит для разработки и испытаний новых видов оружия. В Неваде тысячи квадратных миль практически безлюдных земель. Пустыни. Горы. И большая часть этих территорий принадлежит федеральному центру. Если разместить секретную лабораторию посреди этой пустоши, обеспечение ее безопасности не такая уж сложная задача.
Держа стакан с пивом обеими руками, Тина наклонилась к Элиоту.
— Ты думаешь, мистер Джановски, мистер Линкольн и мальчики случайно набрели в горах на такое место?
— Это возможно.
— И увидели то, чего видеть не следует.
— Почему нет?
— А что потом? Ты хочешь сказать, их убили, потому что они увидели что-то лишнее?
57 
