Последние отзывы

  40  

– Ох, Аариф! – прошептала Калила.

– Они связали нас, но Зафиру удалось развязать веревки на своих руках, а затем и освободить нас. Когда пираты уже «обмывали» грядущий заработок, мы попытались сбежать.

Калила не торопила Аарифа, хотя ее нервы уже были напряжены до предела.

– Нас заметили. Они стали стрелять. – Калила издала какой-то нечленораздельный звук, но Аариф ее не слышал. – Одна пуля попала в меня, правда, мне повезло – это оказалась всего лишь царапина, – но я упал в воду. – Рука Аарифа машинально поднялась к шраму, но, судя по его неподвижному лицу, он вряд ли отдавал себе в этом отчет, заново переживая те страшные события прошлого. – Глаза мне залило кровью, я почти ничего не видел, но чувствовал, что Калик где-то рядом, а вот Зафир… – Прошла почти минута, прежде чем Аариф смог продолжить: – Нас с Каликом контрабандисты втащили обратно. Зафир остался на плоту. Наверное, они не стали его преследовать, так как решили, что мальчишка в его возрасте один на плоту в море обречен. – Аариф сглотнул. – Я слышал, как он зовет меня на помощь. А я ничем не мог ему помочь. Ничем…

– Что случилось потом? – борясь с желанием обнять Аарифа и прижать его к себе, чтобы хоть как-то облегчить его боль, спросила Калила.

– Мы с Каликом снова превратились в пленников. Нам крепко досталось за побег.

Калила похолодела, сразу же вспомнив про шрамы на его спине.

– В общем, за нас заплатили выкуп, но избежать правосудия бандитам не удалось. А Зафир… Мы с Каликом были последними, кто видел его.

– Мне так жаль, Аариф…

– Мы стараемся об этом не говорить, так как потеря Зафира так или иначе отразилась на всех членах семьи. – Аариф повернулся к ней. – Я рассказал тебе об этом, только чтобы ты поняла, почему с тех пор долг для меня выше собственных интересов.

– Но ты не мог всего этого предусмотреть! – тут же не выдержала Калила.

– Верно, – пожал плечами Аариф. – Но я обещал отцу, что присмотрю за Зафиром. И не сдержал своего слова. Я не могу – и не хочу! – об этом забывать. Я поклялся себе, что впредь сделаю все возможное и невозможное, чтобы не повторить того, что случилось с Зафиром. Сейчас, после смерти отца, мой долг в том, чтобы служить брату Закари. И не важно, какую цену мне придется за это заплатить.

Калиле стало холодно, но вряд ли от дующего с моря ветра. Скорее, дело было в словах Аарифа.

– Ты говоришь обо мне? – сделав над собой усилие, спросила она, чтобы знать наверняка.

– Да, – твердо сказал Аариф. – Я не буду тебе лгать. В ту ночь, когда мы были вместе… Я хотел, чтобы она никогда не кончалась. Я вдруг почувствовал себя живым, как никогда. У меня было не так уж много женщин, но никто не вызывал во мне тех чувств, что я испытывал рядом с тобой. Возможно, я бы смог тебя полюбить, но… Нет, дай мне закончить! – остановил Калилу Аариф, заметив, что та пытается возразить. – Я решил поговорить с тобой еще и потому, чтобы не дать тебе поверить в то, будто ты меня любишь. Признаюсь, я бы хотел бывать рядом с тобой почаще, видеть твою улыбку… Но это было бы неправильно, так как ты могла бы начать надеяться на невозможное. На будущее для нас.

Во рту у Калилы пересохло, сердце колотилось так сильно, что казалось, еще немного – и оно не выдержит и разорвется.

– Только потому, что я обручена с твоим братом? – едва слышно спросила она.

– Да.

– А если бы я была свободна?

– Нет никаких «если бы», Калила, – нахмурился Аариф. – Ты обручена с Закари.

– А если я разорву помолвку? Если откажусь выйти за него замуж?

Аариф резко выдохнул и отрывисто произнес:

– Если женщина так поступит с моим братом, я никогда не смогу ее полюбить.

Калила закрыла глаза. Как она сможет разорвать помолвку, если будет знать, что Аарифа ей все равно не получить? Ее захлестнуло отчаяние, и в эту же минуту она почувствовала его пальцы на своей щеке. Она подалась навстречу этой руке, ища хотя бы недолгого утешения.

– Поехали, – мягко сказал Аариф. – Становится холодно.

Ей вдруг стало все равно. Только одна мысль стучала в ее мозгу: когда они вернутся, Аариф будет утерян для нее навсегда. Калила горько усмехнулась про себя: «Как он может быть для меня утерян, если никогда мне и не принадлежал?» Все, что ей останется, так это воспоминание о сильных пальцах, ласкающих ее щеку, и слова Аарифа: «Возможно, я бы смог тебя полюбить…»

Она молча подала ему руку, позволяя помочь ей подняться на ноги и дойти до джипа. Оставшийся путь до дворца прошел в молчании.

  40