Последние отзывы

  45  

На скулах у Аарифа заходили желваки, но он молчал. Калилу охватило отчаяние. Неужели все ее попытки достучаться до него были бесполезны? Аариф словно заковал себя в панцирь, и ее слова, даже если проникали внутрь, ничего не могли изменить.

Тишина давила на уши. Калила собрала все свои силы и, стараясь, чтобы отчаяние не затронуло ее голос, произнесла:

– Если ты не хочешь признать, что я права, это твое право. Но я не могла просто так отказаться от нашего счастья. Ты обещал, что я смогу поговорить с Закари. – (Аариф натянуто кивнул.) – Тогда я скажу ему, что я встречалась с мужчиной, но не скажу, что это был ты.

Аариф резко вскинул голову:

– Ты собираешься солгать?

– Слышал такую фразу, как «ложь во спасение»? Так вот, это как раз про нас. Какой толк от нашей правды? Особенно это касается тебя – это ведь ты обладаешь гипертрофированным чувством вины и долга. – Аариф дернулся, словно она его ударила, но Калила была безжалостна. – Почему ты не хочешь понять, что, бессмысленно наказывая себя за то, что случилось в прошлом, Зафира тебе не вернуть? Прости себя, позволь себе любить и быть любимым! Ведь, отказываясь от нашей любви, ты наказываешь не только себя, но и меня. Если ты любишь, ты должен это понимать. Если же нет… – Калила сглотнула, – то ты меня… не любишь.

Аариф сжал кулаки и весь напрягся:

– Ты хочешь, чтобы ради тебя я предал себя? Ты уверена, что сможешь любить такого человека, предателя?

– С легкостью, – сказала Калила. – Так как я не буду считать это предательством. Я буду считать, что ты был честен прежде всего перед самим собой.

Аариф зажмурился и яростно покачал головой. Калила не стала больше ничего говорить, понимая, что это бесполезно. Нужно, чтобы Аариф сам понял, сам признался в том, что было ясно ей.

Калила подняла руку и коснулась его шрама.

– Я люблю тебя, – тихо сказала она.

Аариф издал какой-то сдавленный звук, и в следующую секунду Калила уже была в его объятиях, чувствуя на своем лице его жадные поцелуи. Он прижимал ее к себе все крепче, словно боялся, что если отпустит ее, то она навсегда будет для него потеряна.

Калила возвращала ему поцелуи с любовью, тая в себя отчаянную надежду, что Аариф ее наконец-то понял. Однако именно она оттолкнула его от себя. Лучше уйти самой, чем быть отвергнутой.

Она коснулась пальцем его губ, горло у нее сдавило, словно обручем. И, резко повернувшись, Калила вышла из спальни Аарифа.

Сердце ее было готово разорваться от боли.

Глава 10

Этой же ночью Аарифу приснился его старый сон. Правда, в этот раз он был немного другой. Зафир взывал к нему уже не отчаянно, не с ужасом. Голос его звучал спокойнее и все тише и тише, пока не стих совсем… Брат словно прощал его. Проснувшись, Аариф почему-то понял, что больше никогда не услышит во сне этот голос…

Аариф встал с постели и подошел к окну. Утренний воздух был свеж и прохладен, а на горизонте уже всходило солнце. Начинался новый день.

День свадьбы Калилы.

Аариф представил ее в постели. Как ей спалось в эту ночь? Может, смирившись, она спала крепко и безмятежно или, как и он, почти не сомкнула глаз? Аариф не мог об этом знать, но почему-то был уверен, что именно Калиле он должен быть благодарен за то, что кошмар, который преследовал его в течение двадцати лет, наконец его отпустил.

Это можно было считать ее подарком ему. Ее даром. А что он сможет подарить ей?

Ему вспомнился их разговор накануне. Сейчас он воспринимал ее слова немного иначе, чем вчера. Может, Калила права и, отказываясь от любви, из-за чувства вины он прежде всего наказывает не только себя, но и ее? Аариф подумал о своей жизни, какой она была до его встречи с Калилой. Дни и ночи, похожие друг на друга, без смеха, улыбок, без радости. Работа, обязанности.

Однако, как бы сильно он себя ни наказывал, Зафира ему не вернуть. Кому нужно его самоотречение, его затворничество?

Уж точно не Зафиру.

Калила проснулась на рассвете, с трудом приходя в себя после беспокойной ночи. Вставать не хотелось. Она лежала с закрытыми глазами и слушала, как дворец постепенно наполняется шумом.

«Сегодня день моей свадьбы», – подумала она как-то отчужденно, словно речь шла вовсе не о ней, а о ком-то другом. Словно ее жизнь осталась где-то в прошлом, и та, что должна была начаться сегодня, к ней уже не имела никакого отношения. Да и самой жизни не было – жизнь оставила ее, когда она вышла из спальни Аарифа и, не помня как, добралась до своей комнаты.

  45