Особенно,... 
75 
— Ага! И хозяин в деле, надо думать?
— Точно. И не на последних ролях… ну да ладно, об этом после поговорим… — Проводник поднял руку, привлекая внимание хозяина, торчавшего за стойкой. — Старина Вилли! Две яичницы сюда!
— Ведь служанки же нет?
— А уважаемых посетителей он всегда обслуживает сам.
— Вас тут знают?
— И неплохо, смею вас уверить…
Так все и оказалось. Чуть припадая на правую ногу, хозяин лично принёс и поставил на стол две широкие и толстые дубовые подставки с выемками посередине. Установил в каждую выемку по чугунной сковородке со шкворчащей яичницей. С достоинством поклонился и вернулся за стойку.
— Угощайтесь, Вальтер. Старик знает толк в кухне и яичница с колбасой всегда была его коньком. Умеет, это не отнять!
Несколько минут они оба молчали, смакуя принесённую яичницу. Она, действительно, оказалась превосходной. В меру прожаренной и щедро сдобренной специями. Тем временем, допившая пиво парочка, неторопливо вышла на улицу.
— Эти двое ушли, Карл! Что я должен буду делать?
— В основном — смотреть. И прикрывать мне спину. Всё прочее я сделаю сам.
Бухнула входная дверь, проскрипели доски под ногами вновь вошедших посетителей. Их было двое. Высокий и плечистый парень, державший руки в карманах и приземистый мужчина лет сорока. Не спрашивая разрешения, они оба уселись за стол, прямо напротив Проводника.
— Готлиб, а ты не стал вежливее с нашей последней встречи! — оторвавшись от еды, произнёс тот.
— Добрый день, Франт! — произнес старший из пришедших. Парень ничего не сказал, только молча наклонил голову.
— Ты, как всегда, верен себе, Готлиб. Страхуешься?
— Меня ищут…
— Почему я не удивлён? Не тебя одного и не первый год. Однако же это не повод, чтобы тыкать стволом револьвера в старого товарища?
— Мои руки пусты, Франт!
— У твоего спутника тоже? Тогда, пускай хотя бы пальцы с курков снимет и не сильно сжимает оружие в руках — стволы оттопыривают его карманы так, что это может увидеть даже самый слепой шуцман!
Парень покраснел и немного изменил свою позу. Руки из карманов, однако же, не вытащил.
— Ты хотел меня видеть, Франт? Что тебе нужно?
— Не только я. Познакомься, — кивнул Проводник на своего спутника, — это господин Вальтер. Теперь все дела будешь вести с ним.
— А ты?
— Сколько лет мы знакомы?
— Около двадцати… а, что?
— Не находишь, что мне уже и на покой пора бы? Сидеть вечерами в пивной, пить своё пиво, разглядывать молодых девушек… я ведь тоже человек, Готлиб!
— И ты так просто хочешь уйти?!
— А что — есть препятствия?
— Как сказать, Франт… как сказать… С момента твоего последнего появления… кое-что изменилось…
— Настолько, что ты потерял ко мне уважение ?
— Не иронизируй! Ты серьёзный человек, не спорю! Но… не единственный серьёзный человек. Тебя очень многие хотели бы видеть…
— В чем тогда вопрос? Я — здесь. Сижу, пью пиво и доступен для разговора.
— Не каждый может прийти сюда .
— Их проблемы. Отчего-то я не испытываю желания ходить куда-либо ещё. Мне нравится именно это заведение.
— Тогда… боюсь, что в этом случае привычки придётся изменить…
— Что же это за люди такие, ради которых ты так поменял своё ко мне отношение? Согласись, нас связывают достаточно серьезные общие воспоминания. И такие же дела.
— Связывают, — кивнул Готлиб. — Хотя, теперь я думаю, что некоторых из них я предпочел бы не помнить. И в них не участвовать.
— Понятно. Припёрли к стенке угрозой напоминания о некоторых моментах твоей бурной биографии и, в качестве отступного, потребовали мою голову… так?
— Слишком уж многие государственные организации ты успел против себя восстановить.
— Я же не беру денег у обычных людей — только у государства. Это всем известно, и до сих пор никто этим не озадачивался. Кто на тебя нажал, дружище? Да так, что голова старого товарища показалась невеликой ценой за спокойствие.
Визитер дернулся. Сидевший рядом его телохранитель напрягся.
— Думай, что говоришь, Франт!
— А ты — думай, что делаешь! Кто они, Готлиб?
— Они приплыли с той стороны пролива…
Проводник усмехнулся.
— Так и скажи — Франт, тебя хотят англичане! С чего бы это? С их деловыми людьми у нас конфликтов не было!
75 
