147 
– Да чтоб им, – пробормотала Кейт, но трубку все же сняла.
Мы слышали только ее реплики, и звучало это, на мой взгляд, довольно комично, но на протяжении второй части разговора щеки Кейт постепенно шли то розовыми, то белыми пятнами, напоминая экзотический калейдоскоп.
– Да! Да!! Что? Что… Соедините, конечно, кретины!.. – Пауза секунд на пятнадцать. – Да?.. Слушаю… Да. Вы правы. Рядом со мной… Когда?.. Сегодня?! Но это. Да, конечно, конечно, очень занят, понимаю… Да. Передам. Непременно. Само собой. Признательна. Да. Да. Спасибо. Да. Да!
Когда она бросила трубку, лицо у нашей американки было, как у контуженой.
– Господин Щербаков, господин Заброцкий, – она аккуратно сложила распечатку номер два, яростно смяла то, что получилось, и зашвырнула в корзинку. – Вас желает видеть сенатор Аттенборо.
– Кто-кто? – переспросил Заброцкий. – Это еще что за птица?
– Сенатор от штата Виргиния Дэвид Эрод Аттенборо, – отчеканила Кейт. – Сегодня. В час дня. То есть…
Она глянула на свои наручные, но я ее опередил:
– Через полтора часа? А в чем сложность? У него ведь, думаю, приемная в столице, а ее можно проехать насквозь за двадцать минут.
– Если мы вообще пойдем, – поддержал меня Заброцкий. – А то что это за барство – предупреждать за полтора часа до визита? А если бы у нас были какие-то планы?
Кейт сглотнула.
– Что значит – если пойдете? Это же сенатор.
– Ну, сенатор. – Я пожал плечами. – Это такой выборный чиновник, да?
Наверное, на наше с Андреем отношение повлияло российское значение слова «сенатор». Сенат давно уже потерял какой бы то ни было вес, но титулом все еще жалуют тех, для кого настоящие чины или должности – слишком жирный кусок. Синекура, одним словом.
– Можно сказать и так. – Похоже, Кейт начинала отходить от шока. – Но это чиновник очень высокого ранга.
– Тогда что ему от нас надо? – риторически поинтересовался я. – Нет, Кейт, не отвечайте. Это я сам у него спрошу. Вы лучше расскажите, кто такой этот Аттенборо. И лучше по дороге – вы ведь, вероятно, захотите переодеться?
– Переодеваться мне не во что, – огрызнулась наша провожатая. – По милости вашего коллеги это мой единственный приличный костюм. Второй надо долго отстирывать от кетчупа.
Я не сразу понял, что речь идет о соусе.
– Тогда не знаю, на что мы употребим этот час, – признался я. – Потому что нам с Андреем тоже не во что разодеваться. Мы как-то не предполагали, что в программу нашего визита входят официальные встречи.
– Это не официальная встреча, – объяснила Кейт, вставая. – Секретарша сенатора просила особо подчеркнуть, что мистер Аттенборо хочет нас видеть как частное лицо.
– Тогда на кой черт он нам нужен? – тут же поинтересовался практичный Заброцкий.
Кейт бросила на него жалостливый взгляд.
– У наших чиновников частное лицо часто путается с общественным, – объяснила она. – А как сенатор мистер Аттенборо способен устроить вам и вашей стране много мелких… «неприятностей» – будет правильно?
– Если я вас верно понял, точней сказать «пакостей», – поправил я.
– А что, у вас в России так не бывает?
– Бывает, – признался Андрей. – Но у нас все уже привыкли.
– А мы с этим боремся, – ответила Кейт. – Но безуспешно.
– Пойдемте, – я тоже поднялся. – Вы, Кейт, так и не сказали – куда?
– В парикмахерскую, – объяснила Кейт. – Вы же не позволите, чтобы дама пошла с вами на прием к сенатору с этаким вороньим гнездом на голове?
– Помилуйте, Кейт, какое гнездо, – шебурхнулся было я, однако американка безжалостно перебила:
– Что вам, правительственных денег жалко? Давайте-давайте. Пошли.
Уже ссыпаясь по лестнице со второго этажа, она рассказывала тоном заправского гида:
– Аттенборо Дэвид Эрод Второй. Возраст – около шестидесяти, но выглядит моложаво. Сенатор от штата Виргиния от демократической партии; остается на этом посту уже больше десяти лет, трех президентов пережил. Консерватор, но в своем роде довольно гибок – умеет вовремя поймать ветер. Последовательный противник Форда, популяров ненавидит черной ненавистью; те платят ему тем же. Пользуется большой популярностью в своей партии как на Юге, так и на Севере. Многие прочат его, а не Джонсона, в президенты. Выборы, знаете, через год.
Характеристика яркая и четкая, подумалось мне. Только вот на что мы сдались этой восходящей звезде от политики?
Вашингтон, округ Колумбия,
28 сентября 1979 года, пятница.
Кейтлин Тернер
Когда мы подходили к новому офисному зданию на Пенсильвания-авеню, где располагалась приемная сенатора Аттенборо, челюсти мои уже ныли в томительном предвкушении. Настроения мне не поднимала даже шикарная стрижка.
147 
