149 
Наверное, Кейт не преувеличила, говоря, что это важный чин. В политической системе Соединенных Штатов я разбирался откровенно плохо – солдаты, как известно, вступают, когда политики сходят со сцены. Поразмыслив, я решил обращаться к сенатору так, как обращался бы к губернскому земскому голове, с поправкой на то, что этот тип – янки и бояться меня не обязан.
– Итак, что вам будет угодно? – произнес я тоном, не оставляющим сомнения, что это не мы тратим время сенатора, а он – наше.
Аттенборо помедлил с ответом – встал, прошелся до окна, вернулся обратно к столу. Наверное, ему казалось, что таким образом он нагоняет на себя значимости.
– Я пригласил вас сюда не как политик, а как гражданин, – выговорил он с некоторым напряжением. – Как американский гражданин.
И как это прикажете понимать?
– Мне известно, зачем вы прибыли в нашу страну, господа Шчербаков и Заброцки. И я заявляю вам – вы ищете черную кошку там, где ее нет. Как сенатор, я официально заявляю, что отрицаю любую возможность того, что убийцы нашли приют на американской земле. А как озабоченный гражданин, я приложу все свои усилия, чтобы эти позорные подозрения были немедленно сняты.
– И чем вы готовы нам помочь? – поинтересовался я. Кейт многозначительно закашлялась.
– Помочь? – Сенатор надулся жабой. – Я подал запрос в Госдепартамент на вашу немедленную высылку из страны! Мне не нравится, когда русские сыщики считают американцев повинными во всех смертных грехах. Мне не нравится, когда они приезжают к нам в поисках козлов отпущения. Мне не нравится, что они шляются по нашим улицам, точно У себя дома! И я буду чертовски… простите, мисс Тернер.
– Офицер Тернер, – машинально поправила Кейт.
– Чертовски рад, когда вас под конвоем посадят в самолет и вышлют отсюда в вашу Сибирь!
– Интересно, – усмехнулся я. – Вы считаете, что лучший способ избавиться от подозрений – это услать подозревающих куда подальше? Я-то считал, что проще эти подозрения снять.
– Я не намерен с вами спорить. – Сенатор подозрительно быстро успокоился. Или у него железная выдержка, или все его негодование – липовое. – И терпеть ваше присутствие на американской земле я тоже не намерен. Думаю, мои избиратели со мной согласятся. Нашей стране достаточно позора. Еще не хватает, чтобы нас считали пособниками международного бомбизма. Мы наделали слишком много ошибок в прошлом. И я присмотрю, чтобы они не повторялись.
Краем глаза я заметил, что Заброцкий, совершенно не прислушиваясь к беседе, внимательно изучает обстановку кабинета.
– Сенатор Аттенборо, вы пригласили нас только для того, чтобы сорвать злость, или у вас есть другие идеи? – поинтересовался я, когда тот замолк.
– Я предлагаю вам немедленно свернуть свою… деятельность, свою антиамериканскую деятельность, и отбыть на родину, – заявил сенатор. – Только так вы сможете избежать высылки. Я мог бы не предупреждать вас, но мною движет обыкновенное человеческое сочувствие. Вы не найдете здесь ничего, потому что искать нечего. Америка не замешана в каких-либо преступлениях. Уехав, вы избавите себя от разочарований и унижений.
Я чуть не задохнулся. Мне хотелось вслед за Андреем возопить: «Что за барство?!» Или этот господин обладает рычагами влияния на государственную политику, или он отчаянно блефует. Первое казалось мне невероятным, а второе – неправдоподобным.
– Спасибо за предупреждение, сенатор, – произнесли мои губы, – но мы, пожалуй, останемся. Думаю, мы уже вышли на след настоящих преступников, не исполнителей, а заказчиков убийства, и находятся они здесь, на территории Соединенных Штатов. Больше того, – я почувствовал в себе необыкновенный порыв к вранью, – опоздай вы на день другой со своим вызовом, и мы смогли бы представить их имена вместе с уликами.
– Думаю, вы лжете, мистер Шчербаков, – выговорил сенатор тяжело. – Поверьте, я достаточно хорошо информирован о ваших действиях, и вы не могли получить никаких важных сведений за эти три дня.
– Значит, вы недостаточно хорошо информированы, вот и все, – Я пожал плечами. – Вы хотите еще о чем-то нас предупредить, или это все?
– Если вы столь упрямы – это все, господин Шчербаков, – процедил Аттенборо.
– Мы гораздо упрямее, – поправил я его, вставая.
– Тогда не смею вас задерживать, – сенатор чопорно склонил голову.
Я глянул на своих спутников. Кейт, казалось, была близка к обмороку. Заброцкий имел странно задумчивый вид.
149 
